Павел Чжан и прочие речные твари

Игорю давно хотелось посмотреть на процесс, как Павел находит эти стройные, изящные решения. Сам он словно достиг потолка, уперся макушкой в стекло и следил, как над ним взмывает новая звезда, уходит в стратосферу. Странно, но обидно не было. Разработка надоела, Игорь планировал сместиться в бизнес, развить «Читальню» в сеть. Перевезти бабку из душной квартиры в купленный дом, нанять сиделку из местных, привести в порядок сад.

– Ну что? – прервал его раздумья Павел.

– Круто, – кивнул Игорь и завершил соединение. – У тебя хорошо получается.

– Отлично, – не улыбаясь, Павел стукнул по дужке очков и вновь погрузился в работу. Вышло грубо, но Игорь ему прощал, пускай его.

Кто обижается на воробьев?

8

Леся, сотрудница из группы Павла, обычно работала из дома. Сегодня она наконец появилась в офисе, но не могла сосредоточиться на плевой в общем-то задаче – других ей не поручали. Она без конца ерзала, словно ей давила юбка-футляр из псевдозмеиной кожи, немаленькая грудь вздымалась под кофточкой, сложносочиненные браслеты звенели, а по губам то и дело пробегал кончик языка, на котором поблескивала бусина пирсинга.

Павла сильно отвлекало это неостановимое движение, растущее напряжение недалеко от его стола. Он даже спросил у Леси, не нужна ли ей помощь, имея в виду не только код, но та наотрез отказалась и продолжила вздыхать. И наконец, когда Павел уже был готов встать и пересесть, отправиться с планшетом в переговорную или в туалет, куда угодно, мимо прошел Лыков – расслабленная широкая походка, очередная чашка кофе и неизменный разговор по аркам.

Леся приподнялась на стуле и махнула ему плотной загорелой рукой. Браслеты зазвенели, съехав с запястья. Поняв, что ее не заметили, она окликнула Лыкова по имени, но он с кем-то спорил и двинулся дальше по проходу.

Выбравшись из-за стола, Леся подхватила планшет и поспешила следом, семеня на крохотных модных каблучках. Догнав Лыкова, она как бы случайно его толкнула, тут же рассмеялась, показав улыбку от лучших стоматологов Москвы, и вцепилась коготками в рукав лыковской толстовки. Лыков закруглил звонок, снял очки, разулыбался и заглянул в предложенный планшет.

Почему она не спросила у Павла, если был вопрос? «Ну просто тебя отвлекать не хотела», – скажет она, хоть и отвлекала его битый час. Павел, конечно же, не ревновал, такие как Леся его не привлекали. Но насколько примитивны человеческие желания и их проявления, подумал он, чувствуя, как раздражение бежит электрическим разрядом по телу и угасает в центре груди. Работать в крупнейшей IT-компании мира, но думать не о проекте – великом, самом масштабном проекте последних лет, – не о том, как стать начальником отдела, не о тайм-менеджменте и эффективности, а о зуде в собственных трусах. И плевать, что занимаешь место, которое могло бы пригодиться специалисту, нацеленному на результат. Плевать, что служебные романы почти всегда ломают карьеры и отвлекают от важного общего дела. Сплошной MS-DOS в голове: пожрать, поспать и переспать.

У Павла же в голове сидел и множился вирус Краснова. Теперь он постоянно был незримо рядом, и Павел мысленно с ним спорил, задавал вопросы, орал от несправедливости и невозможности что-либо изменить. Всё свободное время он проводил в сети, выискивая зацепки, что угодно. При помощи письма из выдуманного ПНИ Павел даже заразил вирусом планшет Краснова, но ничего не нашел. Планшет периодически выключали часов на пять-шесть, из-за чего тот полностью пропадал из поля зрения, и эти временные пробелы Павел мысленно заполнял картинами красновских извращений.

Глава «Добродела» оказался ещё и ярым борцом с сетевой зависимостью. Он продвигал запрет на гаджеты в детских домах – якобы те не отвлекали детей от учебы, и поддерживал идеи «контрас» – впрочем, осторожно и лишь некоторые (за открытую поддержку можно было загреметь в тюрьму). Автопилота и противоугонных маячков в его машине не было.

– Думаешь, самый хитрый? – процедил Павел. В носу опять свербело. – А что с твоей семьей?..

От поисков он очнулся уже в семь, когда зажужжал таймер. Павел нехотя снял очки. За окном давно стемнело, офис опустел, от Леси остался только шлейф приторных духов, и Павел понял, что даже не обедал.

Заварив лапшу, он сел у окна офисной кафешки и набрал Соню, глядя с высоты на влажную городскую хмарь. Абонент находился вне зоны действия сети. Соня часто пропадала, а после появлялась, совсем как кошка, и говорила, что была в «Благих сердцах». Иногда Павлу даже хотелось забраться в базу центра и проверить, действительно ли Соня туда ездит. Дело нескольких минут, сколько раз он проворачивал подобное от скуки в институте. Но сейчас он сдерживался. Попытка контроля – это первый знак привязанности, а Павел не хотел привязываться.