Павел I (гроссмейстер мальтийского ордена)

«обратиться за надлежащей конституцией к высокопочтенному Великому провинциальному мастеру Его Превосходительству статскому советнику Елагину или же к самой Великой ложе в Лондоне»!

Ларчик открывался просто: время игр в национальные масонства закончилось. Это произошло на съезде в 1773 году в Берлине, где присутствовало 27 Великих Каменщиков всех направлений масонства. Великим мастером был избран принц Фридрих Август Брауншвейгский, обер-мастером – известный мистик Иоганн Христофор фон Вельнер.

«Масонство не принадлежит ни к какой стране, его нельзя назвать ни французским, ни шотландским, ни американским. Оно не может быть ни шведским в Стокгольме, ни прусским в Берлине, ни турецким в Константинополе, потому только, что оно там существует. Оно одно и всемирно. Оно имеет многие центры своей деятельности, но в то же время имеет один центр единства»,

– пишет А.Д. Философов в работе «Разоблачение великой тайны франкмасонов». Провинциальным мастером России был Елагин, и, дабы соблюсти субординацию, «братья» должны были обращаться непосредственно к нему.

Интернациональность и интеррелигиозность (экуменистичность)*Oikumene – обитаемая земля, весь мир (греч). В современном понимании – возникшее в начале XX века движение за достижение вероисповедного единства христиан.* движения была рано и отчетливо осознана масонами. Их целью являлась чистая власть, вне рамок существующих властных династий, конфессий и наций. Масоны полагали своей главной задачей

«чтобы великие и благие примеры подвизающихся в делах света и истины были настолько многочисленны, что могли бы соединить весь человеческий род в едино стадо великого пастыря душ».

Так, философ-эзотерик, князь Владимир Федорович Одоевский требовал, чтобы человек в первую очередь думал о пользе его труда для человечества, во вторую – о пользе для родного государства, в третью – о пользе для своих друзей и близких, и лишь в последнюю очередь – о своей собственной пользе.

«У нас же, – добавлял он печально, – дело обстоит как раз наоборот...»

После берлинского съезда масонские ложи одна за другой стали присоединяться к Союзу лож Строгого наблюдения (Строгого соблюдения, Строгого чина, Стрикт-Обсервант), подписывая своеобразные «акты повиновения». Российские масоны циннендорфской системы некоторое время пытались отбиваться от «лернейской гидры Строгаго наблюдения, вновь поднявшей свою голову на Россию», но в итоге покорно сложили оружие.

«Великая ложа желала бы разъяснения о том, не находятся ли эти ложи, не поименованныя в списках ни шведских, ни соединенных немецких лож, под управлением некоего Циннендорфа в Берлине, который, как то Великая ложа готова по требованию доказать, по глубоко основательным побуждениям признан обманщиком и открыто объявлен таковым всем хорошим братьям»,

– такой циркуляр поступил в русские ложи циннендорфской системы после сокрушения Строгим чином в Германии их основателя. Таинственность нового ордена была настолько велика, что его члены не имели права знать ни его подлинных целей, ни того, кто пребывает в нем у власти. В короткое время Строгое наблюдение приобрело господствующее положение. В 1770 году была учреждена высшая степень этого ордена, – Eques professus.

Занял ли этот пост носивший прежде титул Eques a viktoria герцог Фердинанд Брауншвейгский?

Стал ли им Великий провинциальный мастер Германии, принц Людвиг Георг Карл фон Гессен-Дармштадт?

Кто может это сказать!..

ВИЛЬГЕЛЬМИНА ФОН ГЕССЕН-ДАРМШТАДТ

СВАДЬБА