Павел II. Книга 2. День пирайи

Вот, сразу ясно: пусть Али не десять фунтов кофе отвезет Упернавику, а сразу тридцать, притом настоящей кутузки. Стерлядей — тоже полдюжины, умных, и еще шампанского из старых запасов, кстати, пора производство налаживать, не забыть бы. Шубу… из лучших, но, конечно, не самую лучшую, пусть горностаевую отвезет, она не ноская, а эскимосу для парадных выходов сгодится очень. Пусть задумается рожа инуитская, пусть всей Кутузке полное гражданство Калаит Нунат. А вообще и с обслугой тоже делать что-то надо, на Кутузке кругом больше двухсот человек, половина — охрана, а у президента армии нет вовсе, что неосмотрительно с его стороны. Потому что рядом Исландия селедкой своей милитаристской бряцает, есть сведения, что китов-нарвалов дрессирует, с тем чтоб они будущий гренландский военно-морской флот таранили… Канада, не ровен час, территориальные претензии предъявит, у Гренландии под боком огромный остров Элсмир, готовый плацдарм — ледников чуть, запасы бурого угля опять же, словом, быть не может, чтоб Канада его не милитаризировала, проверить надо — а не бывать тому, чтоб гренландскую землю своими кленами засадили!..

Не очень-то оторвана от остального мира Гренландия, это ведь только на картах сплошное белое пятно. Даже над собственным хутором в день пролетало у Витольда три-четыре самолета, и ничего не поделаешь: еще когда закладывал хутор, объявил, что для терпящих аварию самолетов он аэродромчик соорудит, в обеих столицах ничего против не имели. Самолеты почти все гражданские, шумно от них, но стрелять по ним очень уж немеждународно, он, Витольд, человек тонкий, не вшиварь Заобский. Летают рейсы гренландской «Эр-Арктик», один «Аэрофлот», ну и без опознавательных бывают. Дириозавр недавно пролетал, зять Ванька сострил, что это он такое взлетевшее напоминает, очень все смеялись, особенно бабы и мексиканец, хорошо, дириозавр не слышал, не то весь хутор разбомбил бы яйцами, как уже было не однажды: он ведь когда обидится, сразу яйца от нервов кладет, а каждое — с айсберг, так их в Гренландии своих немало. Впрочем, стали с недавнего времени раздражать Витольда и самолеты без опознавательных знаков. Зло взяло, приказал надысь один такой все же сбить. Оказалось — беспилотный разведчик, а чей — Ванька не разобрался, стерлядь иначе устроена. И зачем изводил ракету зенитную? Нешто много их у тебя, Витольд? А, Витольд?

Витольд Безредных сидел в зимнем саду, поставив босые ноги в таз с горчичной водой: заработал он тогда, когда знаменитый потоп над генсеком устраивал, что-то вроде хронической простуды. Дочери, ясное дело, с самого утра выпивали, каждая у себя, старший зять с младшим играли в «разбойники», Ванька неизменно третьим, для полного преферанса, идти к ним отказывался. Этот второй по старшинству зять Витольда был от природы среднерусским расистом, прочих свояков за людей не считал, и отчего-то этим самым Витольду импонировал, хотя казак Витольд был человеком терпимым и считал, что все люди, даже евреи. Но чего, спрашивается, старшая с младшей в этих иностранцах нашли? Умеют они, что ли, больше нашего, иль зазубренное у них что? Вон, Дарья, третья по счету, пока вовсе без мужа обходится, а ведь могла б любого иностранца закадрить, да и самого Ваньку тоже. Гордая… Витольд подремывал, и внезапно звоночек оповестил его, что воздушное пространство Кутузки опять нарушено. Витольд вспомнил, что зенитные ракеты решил поэкономить, включил экраны внешнего обзора и вознамерился, как только самолетик из обозримой зоны уберется, вытащить ноги из горчицы, принять сто пятьдесят и идти на боковую в лечебных целях. Но эта его мечта на этот раз осталась всего лишь мечтой.