Читаем Павлинья лихорадка (СИ) полностью

— А я Луис Агрест, их сын, — Луи самодовольно улыбнулся. — Но я предпочитаю, когда меня зовут просто Луи. А ещё я герой Парижа и просто красавчик! — Лу встал в «позу модели». Я хлопнула себя ладонью по лбу. Времена меняются, эпоху сменяет эпоха, а Луис всё остаётся Луисом… — А эта бука, — Кот указал на меня. — Моя старшая сестра, Эмма.

— Это я-то бука! — гневно воскликнула я. — Да в моей пятке больше весёлости, чем во всём твоём тринадцатилетнем теле! — я бросилась в атаку на Нуара, но тому повезло увернуться. Я раскрутила йо-йо, и оно обмоталось вокруг ноги Лу. Тот с пронзительным воплем свалился на землю. Я победоносно хмыкнула, но затем опомнилась, повернулась лицом к бабушке и приветливо улыбнулась, — Здравствуйте! — я поклонилась. Не знаю зачем правда, но мой кодекс чести ЛедиБаг не позволил поступить иначе. Бабушка рассмеялась.

— Видимо, я многое пропустила, пока была в заточении, — мадам Агрест вновь погрустнела.

— Да нет, — возразил Луи. — Ничего особенного. Только свадьбу своего сына, злодейское прошлое мужа, то, как нашему дедушке надавали лещей наши родители и, пожалуй, три Дня Рождения очаровательных внуков, — перечислил Кот, за что получил от меня толчок локтем. — Но я самый очаровательный! — Лу многозначительно посмотрел на бабушку, своим поведением вызвав ещё один бурный поток смеха, охвативший уже всех людей, находившихся в зале.

— Так что за заточение? — я обратилась уже непосредственно к бабушке.

— Двадцать три года тому назад мы с семьёй странствовали по миру. И однажды, мы с Габриэлем нашли два камня чудес, мотылька и павлина, а так же древнюю книгу заклинаний, — мадам Агрест выдержала короткую паузу. — Мы были счастливы, однако, не все сказки имеют счастливый конец. Камень павлина оказался проклят, и это проклятие сгубило меня. Я была заточена в собственный камень чудес…

— Мы думали, ты погибла… — по щеке отца скатилась одинокая слеза.

— Не надо, не плачь, — женщина вытерла слезу с щеки сына. — Всё кончилось, всё позади. Но что здесь произошло, — бабушка огляделась по сторонам, но внезапно её взгляд застыл. Я посмотрела в ту же сторону. Мадам Агрест пристально смотрела на дедушку Габби. Я поняла, что их взгляды встретились, и теперь они как-то телепатически общаются. Прошло несколько минут молчания, а затем бабушка и дедушка сорвались с места и побежали навстречу друг другу. Они обнялись и, это я отчётливо увидела, по их щекам потекли слёзы счастья.

Я улыбнулась. Этот день поистине удивительный. Паон повержена, бабушка вернулась. Теперь нас всех ждёт спокойная размеренная жизнь. Всех, кроме Хьюго. Я помрачнела. Серьги издали странный звук. Энергия кончилась. Моё тело охватило красноватое сияние, и через секунду я перевоплотилась обратно. Да, теперь посреди огромного зала стояла не героиня Парижа, а просто черноволосая, на вид совершенно непримечательная, девочка с ярко-зелёными глазами. Я всхлипнула.

— Ты думаешь о Хьюго? — Луи встревоженно посмотрел на меня.

— Да, просто он ещё такой маленький, — я заревела. Лу приобнял меня.

— Почему ты плачешь, малышка, — отец положил свою ладонь мне на плечо. Я вздрогнула от неожиданности, а затем вытерла кулаком слёзы. И почему сегодня все плачут?

— Мне просто очень жалко Хьюго, — я разжала кулак. В моей ладони блеснуло что-то сиреневое. Конечно же, это камень чудес мотылька. — Я не могу простить себя за то, что это произошло.

— Ты не виновата, — Фред вышел из толпы и приблизился к нам. — Это всё случилось только из-за меня. Не надо было мне поддаваться на уловки Паон. Если бы я не предал вас, малыш Хью сейчас стоял бы здесь рядом с нами.

— Что такое? — бабушка вопросительно посмотрела на меня. — Что случилось?

— Хьюго, — только и смогла выдавить из себя я.

— Кто? — не поняла мадам Агрест.

— Наш брат погиб, — пояснил Луи. — Его убила Паон, — Лу сжал кулаки. — Из-за него! — брат налетел на Тёртлгая с кулаками.

— Луис Агрест, прекрати немедленно! — мама попыталась разнять мальчишек, и, на удивление, у неё это получилось.

— Так что же вы сразу не сказали! — бабушка оживилась. — Я знаю, как поправить дело! Нужно просто объединить камни чудес ЛедиБаг и Кота Нуара.

— Точно! — лицо Габриэля просветлело. — Вместе они могут дать безграничную силу. А значит, её можно использовать, чтобы оживить малого!

— Так поспешим же! — я со всех ног побежала к выходу. Мы сможем оживить Хьюго! Эта мысль полностью заполнила мой разум. Я была опьянена надеждой, и это придавало мне сил. Я подпрыгнула в воздух и схватилась за первую ступеньку навесной лестницы. Я быстро поднялась по лесенке в верх и открыла потайной люк. За моей спиной раздавался топот ног. Я ускорилась. Снег хрустел под ногами, я застревала в сугробах, но не переставала бежать. Преграды не были страшны. В моей жизни осталась только одна цель. Я должна спасти брата.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука