Pavor Nocturnus

— Ох, суп получился хорошим, даже лучшим за всю мою кулинарную жизнь, я бы сказала! Не считаете так? Где тогда моя почетная медаль за первое место?.. — Она сделала паузу, явно ожидая похвалы, однако мой рот был полон еды, а Виктим словно и не слушал ее. — Ладушки, лучшая похвала — это видеть, что вам и правда нравится моя стряпня.

Насколько Фелиция была хороша в готовке, настолько плоха в умении молчать. И это правда: в тишине мне довелось разделаться лишь с супом. Ела она всегда до ужасного медленно, точно отужинала недавно и сейчас сидела с нами ради приличия — неспешно опускала ложку в бульон, захватывала несколько капель и подносила к узким губам, после чего обязательно что-то говорила либо вздыхала, томно ожидая вопрос в ее сторону. Виктим меланхолично клевал одну пасту, едва наматывая ее на вилку и нехотя посылая в рот, что я считаю неуважением к пище.

— У меня был прекрасный день! Он, конечно, прошел обыденно, без чудесных открытий, но и без происшествий, что само по себе чудесно. Знаете, такие дни должны быть хотя бы для того, чтобы другие казались захватывающими. Я сегодня пылесосила, мыла полы, прибралась в ванной на первом этаже, загрузила стиральную машину, а то что-то много вещей набралось, хотя только середина недели, и приготовила ужин — разве не замечательно? Мне прекрасно, что я вас радую. Я же вас радую?

Вот о чем я и говорил: молчание во время трапезы ей не знакомо. Более того, она рассказывала совершенно ненужные и неинтересные для меня вещи, например, свои домашние обязанности, какие и так были понятны. Поэтому я отвечал чаще всего односложно и выжидал мимолетные моменты, когда она тянулась к супу, поглощая с удвоенной скоростью уже пасту.

— Ах да! Еще приходили подруги. Вы знаете их — Ванесса и Жоржет, чуть отдохнула с ними, посплетничали о всяком. У Ванессы прическа теперь короткая, в стиле новой моды, пышная такая, как бутон розы. Но это все мелочи! Жоржет вот… она вообще же пухленькая, но рассказала нам… В общем в их семье через много месяцев будет пополнение. Ах, дети — это же так прекрасно! И вместе с тем так трудно… Трудно видеть, как они плохо питаются, да, Виктим? Почему ты почти не притронулся к еде? Ты не голоден? Заболел?

— Я ем, просто медленно.

— Или невкусно? Хотя папа ест с удовольствием…

— Фелиция! Отстань ты от него — пусть ест так, как ему удобно.

Вместе с моим терпением закипала и вода в чайнике, о чем вскоре оповестил яростный свист — боже правый! — который, впрочем, моя жена своевременно прервала. Она отложила тарелки в мойку и поставила передо мной чашку чая, как и полагается: две ложки крупнолистового и одна сахара, — и блюдце с ложечкой для лимонного пирога. Сладкий десерт мгновенно очутился перед моим уже не столь пылким к еде настроем. Я позволил ему побыть в целости, пока тянулся за свежей газетой на тумбе.

После моего упрека Фелиция, возможно затаив мелкую обиду, продолжила есть суп молчаливо. К счастью, я поел и мог полностью отвлечься на городские и мировые новости, сплетни, интриги, объявления о работе и колонку анекдотов. Порция Виктима уменьшилась, похоже, всего на пару граммов.

— О, точно! Хотела же сказать, дорогой, о домашних поломках. Я обнаружила, что розетка в гостиной искрится — чуть пылесос не сгорел, ей-богу! Починишь на выходных?

— Да, сделаю.

— Еще на пульте пару кнопок не нажимаются, в том числе и кнопка включения-выключения. Тоже нужно будет починить.

— Угу.

— А собака наша заболела, нужно лекарств в аптеке купить…

Я медленно опустил бумажную ширму, так что уголок коснулся крема на пироге, и направил в ее сторону многозначительный взгляд. Виктим выронил вилку из рук от удивления. Собаки у нас никогда не было.

— Слушаешь меня, значит, это хорошо. А то совсем непонятно, машинально ты отвечаешь или нет. Спрятался за своей газетой…

— Уж не перенапряглась ты сегодня за домашними делами? Как это понимать? Я всегда слушаю то, что ты говоришь.

— Но никогда не отвечаешь… полноценно! Ладушки… Просто лучше посмотри это все завтра, чтобы в субботу на рынке я купила нужные детали, если вдруг понадобятся.

— Разумеется.

На несколько мгновений, за которые Фелиция помыла свою тарелку и налила себе чаю, взяв кекс, я действительно увлекся газетой. Мое внимание привлекла статья о пропаже детей, подробно дублирующая слова детектива Рея. Я прочитал ее между строк: «Городской маньяк, личность которого до сих пор не установлена, продолжает похищать детей… Власти и полиция бессильны… Каждую неделю департамент полиции получает заявления о пропаже нескольких детей… Количество объявлений по поводу поиска пропавших достигло сотни… Просим по возможности не оставлять детей без присмотра и соблюдать комендатский час и не покидать дома после 8 вечера!.. Если подобная ситуация будет ухудшаться, властям придется ввести меры по самоизоляции детей… Будут ли этой осенью работать школы и детские сады, узнали наши корреспонденты».

— Кстати, как прошел день на работе? Что-нибудь интересное случилось?