Pavor Nocturnus

На краю моего стола сидела Алисия. Лицо красное, раскаленного цвета, щеки горят. Взгляд дерзкий, прямо в глаза, но быстро отводит, изучает паркет. Ресницы и веки подкрашены, моргает чаще обычного. Блеск для губ местами стерся. Рыжие волосы растрепаны с одной стороны; не нужно иметь идеальный ум, чтобы понять, чья ладонь прикасалась к ним. Пальцы нервно стучат по столу. Она никогда не сидела на столе. Кресло повернуто к окну, изначально они были там. И чертов одеколон, которым пропахла вся комната.

— Привет, пап.

— Слезь со стола! Это неуважительно, как минимум, к полиции.

— Извините, мистер Детектив. Забыла, что вы такой ранимый.

Я не хотел слушать язвительные фразы и ложь. Я знал ответ. Но подсознательно надеялся на шанс в 0,001 %. Увы, логика не обманывала меня. Теперь в углу вестибюля стояло пять парней. Безвкусный одеколон струей тянулся от моей комнаты к уборной и затем к подчиненным.

Плевать я хотел на правила приличия, прямолинейно грозно шагал в его сторону. Люди оборачивались от порывов воздуха, работники отвлекались от печатания. Услышать стук туфель легко, когда они похожи на выстрелы. Пятый был смелым, глухим или тупым. Храбростью не отличился еще, а медицинский осмотр показывал хороший слух. Он упорно не замечал меня, во всю хвастался, как его пронесло. Сейчас действительно пронесет… Я уже подбирался к этому идиоту и нервно чесал ладони. Подчиненные били тревогу ударами по руке, стремительно разбегались. Мы остались одни. Тигр и зебра. Привычное беспечное выражение лица сменилось на страх, руки тряслись, язык пытался что-то солгать. На обкусанных губах я видел остатки блеска моей дочери!

Судьба спасла его. Явилась в виде одного из сотрудников полиции.

— Мистер Рей! Это срочно! Вас вызывает Роуч Андерсон по неотложному делу. Я думаю, мы поймали его…

Его.

Молодая девушка, недавно закончившая академию, поступила глупо. Прилюдно сказать всем то, что нужно было бы держать в тайне. Сначала все застыли, пытаясь осознать и поверить в ее слова, а потом офицерам пришлось сдерживать гражданских, которые рванулись узнать детали. Все хотели взглянуть в лицо ужасному человеку. Легендарному в каком-то смысле. Мир запомнит его как величайшего детоубийцу в истории страны или даже мира.

Если бы не заявление такого масштаба, на одно дело сегодня стало бы больше. И убийцей оказался бы я. Вместо этого я ткнул объявление о пропаже Итана Картера Пятому в грудь и пошел на долгожданную встречу. Полицейской пришлось закрыть за мной дверь, ведущую на нулевой этаж.

В левом крыле находился капитан полиции Роуч Андерсон. Он нервно ходил вдоль широкого стекла комнаты для допросов, шептал что-то размышляя вслух. Я посмотрел в конец коридора. Возле ряда подсобных помещений качалась открытая настежь дверь. Правильно, что воспользовались запасным входом. Иначе на убийцу накинулись бы. Смог бы я оттащить матерей, у которых он отобрал смысл жизни? Стал бы мешать?

Роуч Андерсон смотрел в пол. Я подошел к нему вплотную, и он встрепенулся, поднял подбородок. Волосы длиной до скул качнулись в такт. Взгляд взволнованный, неуверенный, как будто он много лет скупал лотерейные билеты и наконец-то удача ответила. Наверное, так и есть. Я не видел его 5 дней. Он изменился: фиолетовые отеки под глазами, кожа серая, шелушится от нервов, волосы еще быстрее седеют, зарос щетиной. Шеф давит на него, как на непосредственного подчиненного? За 5 дней постарел на 5 лет. В 40 будет выглядеть на 60.

Ногти обкусаны до предела допустимого. Привычка родом из юности, помню. Не мне его винить — каждый справляется как может: ногти, губы, волосы, ресницы, хуже — алкоголь, сигареты…

— Алек… Сегодня знаменательный день! Нам несказанно повезло, понимаешь? Мы сделали это. За стеной сидит он. Он!

Я намеренно не хотел смотреть пока что.

— Откуда уверенность? Вы могли арестовать невиновного.

— Алек, послушай… Ты все поймешь, взглянув на него единожды. Единожды! Секунды твоего всеоценивающего взгляда хватит, чтобы понять: это дьявол. Люди разное предполагали, ты знаешь — донорство органов, рабовладельчество, правительственный заговор, да хоть инопланетян, — но истина проста до смешного и смешна в своей простоте… Только безумец мог так действовать: без мотивов, без логики, улик и характерного почерка, — потому-то мы и не могли обнаружить его. Мы мыслили, как нормальные люди, и глубоко в душе надеялись, что преступник тоже нормальный в своем роде, что у него есть самая извращенная, но цель поступков.

Дым рассеивался благодаря вентиляции в коридоре; от него разило табаком — за час выкурил около 5-и сигарет. Трясущейся рукой вытащил из внутреннего кармана пиджака пачку. Осталось 2 сигареты: одну взял себе, зажал в губах, последнюю предложил мне. Я смотрел на черную бумагу фильтра. В патроне соотношение пули к гильзе примерно 1:3, а табачной части к фильтру — 3:1. Вещь, в которой смертельного вещества больше оболочки, убивает медленнее. Парадокс.

— Не курю, ты знаешь это со времен академии.