Павшее Королевство

Ничего не говорю, смотрю в сторону на другие пары, танцующие вокруг нас. Они похожи на оживших марионеток. Те же лица, та же одежда, те же платья в различных расцветках. Просто устроенные для этой встречи, чтобы показать мне, что, если Морриган хочет, она может узнать что-то из моего разума и использовать это против меня.

Морриган хватает меня за челюсть.

— Обрати внимание, — длинный коготь царапает мою щеку недостаточно глубоко, чтобы пустить кровь, но достаточно, чтобы причинить боль. — Я могу сделать его твоим. Могу перенести его клятву и могу забрать его проклятие.

— Я не наивная, — говорю ровно. — Ты хочешь что-то еще. Для чего ты хочешь, чтобы я использовала Книгу?

Ее губы изгибаются в улыбку.

— Я могу понять, почему он любит тебя, — она наклоняется. — Используешь Книгу, чтобы возродить мое тело. Сделай это, и я дам тебе все, что ты пожелаешь. Его проклятие будет снято. Его клятва моей пташке исчезнет, — ее глаза резкие, выискивающие. Оценивающие мои слабости. — Бессмертность. Разве тебе бы это не понравилось? Быть с ним вечно?

"Человеческая смерть была бы милосерднее" — так говорил Киаран.

Милосерднее для меня, но не для него. У меня есть шанс изменить это, не смотря на то, чего он для меня хочет. Слова Сорчи эхом пересекают мой разум: "Ты станешь такой же безжалостной, как остальные из нас".

Я безжалостная. Война сделала меня бесчестной, а иногда жестокой и не совсем человечной. Потому что, почти говорю "да". Слово вертится у меня на языке, на губах, у меня в голове, и я открываю свой рот, чтобы прошептать свою судьбу в единственном слове. Да, да, да, да.

Пока не вспоминаю отметку Сорчи на теле Киарана. Знак обладания. "Ты — мой".

Мы передаем его туда — сюда, как объект. Как будто бы у него нет чувств. Словно, он чертов кусок собственности, имущество, приз. Я могу быть безжалостной и жестокой, но не хочу обращаться с ним подобным образом; не настолько похожа на Сорчу, чтобы лишать его выбора. Не хочу его себе настолько сильно, чтобы дать Морриган силу, которая у нее однажды была. Ей нельзя позволять возродиться снова. Не буду ответственной за это.

Когда я говорю, мой голос жесткий, решительный.

— Нет.

Пристальный взгляд Морриган такой же острый, как край ножа.

— Подумай очень хорошо, прежде чем говорить мне "нет".

— Подумала. Все еще нет.

Морриган действует быстро. Она сжимает мою руку, бросает свое тело на мое, и выворачивает мне плечо в быстром толчке. Агонизирующая боль взрывается в руке. Искаженный крик вырывается у меня из горла, и она шлепает ладонью по моему рту.

— Шшш… — воркует она, прижимая меня ближе к себе. — Я не говорила, что ты можешь кричать, — ее губы у моего уха. — Дай мне мое "да", и я вылечу это. Заберу твою боль.

— Нет, — говорю, когда ее рука сдвигается с моего рта.

В моих пальцах появляются кинжалы с запястья нетронутой руки. Быстро.

Ее когти впиваются в мое плечо, посылая через меня новую волну боли.

— Я уничтожу все, что ты любишь, — шипит она. — Заставлю тебя ненавидеть его. Сломаю тебя в конце, прямо как мою пташку. Заставлю тебя сказать «да».

Вкладываю лезвие в свою ладонь.

— Я найду твою Книгу, — говорю я Морриган. — И использую ее, чтобы убить тебя, — вонзаю лезвие между ее ребер.

Морриган в теле джентльмена заваливается на пол.

Беги! Я создаю перерыв для этого, но Морриган уже в другом теле, блокирующем мой путь.

— Ты поможешь мне, — настаивает она, ее глаза темнеют.

Скольжу лезвием по ее горлу и сильно пихаю. Убегаю, направляясь к двойным дверям, одна рука бесполезно висит сбоку.

Игнорируй боль. Продолжай двигаться.

Другой мужчина притягивает меня в вальс, его хватка жесткая на моем раненом плече. Музыка от визжащих скрипок нарастает, проникая в мои уши. Не могу слышать ничего другого, ни мое дыхание, ни мое сердце, ни мои мысли. Морриган хватает мою талию и выпускает когти, чтобы удержать меня на месте.

Она передает меня другому джентльмену. Еще одному. Все под ее контролем, как марионетки, которых она использует для своего преимущества. Каждый раз, когда разворачиваюсь прочь, я заканчиваю в руках другого танцора. Борюсь, чтобы выйти отсюда, но они снова меня ловят. Я заперта в клетке человеческих тел. Кружусь, мое зрение расплывается. Мне слишком жарко. Не хватает воздуха. Мне нужно идти, нужно сбежать, но куда бы я не повернулась, находится все новый и новый мужчина. Их смех такой же, как у Морриган. Он звучит так, будто лезвие царапает по металлу. Он резкий, грубый и не по-человечески мелодичный.

— Я дам тебе подумать об этом, — говорит Морриган из другого тела. Затем хватает меня за руку и вставляет ее обратно на место. Лечит раны быстрой пульсацией магии. — Наслаждайся танцами. Сломаю тебя снова попозже.

Качаюсь в сторону при очередном повороте. Крепкие руки предотвращают мой побег. Мое дыхание становится быстрее, теперь я паникую.

Выбирайся. Иди к выходу.

В отчаянии я смотрю через плечо держащего меня джентльмена в сторону двери, и…

Прямо там стоит девушка.

Глава 36.