Pax Africana: континент и диаспора в поисках себя

Во-вторых, набор студентов без участия официальных структур создавал дополнительные трудности ведомству Шелепина: «Разведывательные службы капиталистических стран получат дополнительную возможность для засылки в СССР через третьи страны своей агентуры и кадровых разведчиков, пользуясь тем, что проверка их на местах окажется затруднительной. Впоследствии эта категория может осесть в СССР или в других социалистических странах под предлогом бойкотирования их своими правительствами. Уже сейчас посольства СССР в Риме и Каире осаждаются группами эмигрантов из африканских стран, добивающимися посылки их на учебу в СССР, мотивируя это отсутствием средств к существованию. Провести предварительную проверку этих лиц не представляется возможным. Кроме того, полное отсутствие официальных контактов в деле набора студентов не только затруднит нелегальный отбор кандидатов там, где в этом имеется необходимость, но в значительной мере сузит возможности проверки отбираемых лиц». Сотрудничество с правительственными учреждениями, напротив, открывало «широкие возможности для изучения принимаемых в Университет», разработки интересующих КГБ «иностранцев из числа интеллигенции» и легализовало «выезды в государства и районы, обычно трудно доступные для деятельности советской разведки».[587]

2 августа 1960 г. Секретариат ЦК КПСС принял постановление, в котором признал, что «для успешного набора студентов и организации учебно-воспитательной работы в Университете дружбы народов» необходимо информировать правительства развивающихся стран о целях создания Университета и сотрудничать с ними при отборе абитуриентов.[588] Секретариат утвердил указания на этот счет послам в ряде стран, в частности в Гане. Из них явствовало, что УДН не преследует политических целей и не является государственным учреждением: «Университет дружбы народов создан с целью помочь странам Азии, Африки и Латинской Америки в деле подготовки кадров – специалистов в различных областях народного хозяйства, науки и культуры». Организаторами УДН назывались «советские общественные организации» – Советский комитет солидарности стран Азии и Африки, Союз советских обществ дружбы и культурной связи с зарубежными странами, Всесоюзный центральный совет профессиональных союзов. Они образовали Совет университета, которому и принадлежит «право зачисления в Университет, равно как и установления количества вакантных мест, выделяемых для каждой страны». Совет выражал надежду, что «правительство и официальные учреждения Ганы окажут необходимое содействие лицам, направляющимся в Советский Союз для поступления в Университет дружбы народов».[589]

Реально Совет был таким же проводником государственной политики СССР, как и номинальные учредители университета. «При отборе кандидатов в Университет дружбы народов, – сообщал в ЦК КПСС ректор Румянцев в октябре 1960 г., – Приемная комиссия и Совет университета в первую очередь руководствовались наличием у поступающих рекомендаций как от советских представительств и общественных организаций, так и от прогрессивных общественных организаций в странах приема». Это не гарантировало прием только «желательных» студентов. Рекомендации оказались у 89 из 190 кандидатов-африканцев, что объяснялось «прежде всего отсутствием компартий в странах Черной Африки и малочисленностью советских представителей в этих странах». Кроме того, к кандидатурам «отдельных местных организаций» приходилось «относиться сдержанно, ввиду недостаточной информации о них». И как результат «в отдельных случаях рекомендации были выданы непроверенным, случайным и даже прямо подозрительным лицам».[590]

Так что порой приходилось действовать «через друзей и доверенных лиц». И в обход официальных структур. МИД рекомендовал УДН передать все официальные стипендии для сомалийцев сомалийскому министерству просвещения, продолжив практику приема по рекомендации оппозиционной Лиги Великого Сомали (ЛВС), «но отправку этих студентов организовать через третьи страны».[591] Механизм нелегального набора студентов для учебы в СССР становится ясным из беседы, состоявшейся 13 августа 1962 г., между временным поверенным в делах СССР в Сомали С. С. Зыковым и Юсуфом Самантаром, секретарем по вопросам национального руководства Сомалийского Демократического Союза (СДС).[592] Сообщив, что СДС выделено 155 стипендий, дипломат «высказал мнение, что с учетом существующей в Сомали обстановки транспортировку студентов стоило бы осуществлять через третьи страны, где они могли бы обратиться в советские посольства за визами и средствами для проезда до Москвы». Самантар согласился и в «целях дополнительной конспирации» предложил «сделать так, чтобы до отлета из Могадишо только старшие групп знали бы, что предстоит учеба именно в СССР, а остальные были бы информированы об этом только в дороге».[593]