Pax Africana: континент и диаспора в поисках себя

«О, апартхейд, ты несешь нам страдания,
И апартхейд губит жизни наши,
И апартхейд детей убивает наших,
И жен угоняет наших,
И нас заставляет носить пропуска.
В нашей стране нет нам свободы,
Но Конгресс народов
Проложит к свободе нам путь».[161]

Хартия свободы стала документом, в котором было четко обрисовано положение в стране и определены цели предстоящих действий. В преамбуле Хартии провозглашалось:

«Южная Африка принадлежит всем, кто в ней живет, черным и белым, и никакое правительство не может претендовать на власть, если оно не создано по воле всего народа;

У нашего народа были отняты его исконные права на землю, свободу и мир в результате установления формы правления, основанной на несправедливости и неравенстве;

Только демократическое государство, выражающее волю всего народа, может обеспечить всем людям данные им от рождения права без различия цвета кожи, расы, пола и убеждений, вследствие чего мы, народ Южной Африки, черные и белые, как равные сограждане и братья, принимаем эту Хартию свободы».

Среди важнейших требований Хартии были следующие: «Все национальные группы должны обладать равными правами», «все законы, которые проводят дискриминацию на основе расовой принадлежности, цвета кожи или вероисповедания, должны быть аннулированы».[162]

Крепкой опорой для системы апартхейда были государственные репрессии. Они применялись со все возрастающей силой, чтобы подавить протест и сокрушить сопротивление апартхейду. Государственный репрессивный аппарат постоянно увеличивался и укреплялся начиная с 1948 г. и особенно интенсивно в 1960-х годах. Была принята целая серия жестоких законов «о подрывной деятельности». Эти законы и поправки к ним расширяли полномочия правительства и полиции при подавлении оппозиции и давали возможность одновременно изменять существующие нормы судопроизводства. Первым подобным законом был «Закон о подавлении коммунизма», который дал такую широкую трактовку понятия «коммунизм», что министр юстиции мог запретить существование всех оппозиционных организаций.[163]

В такой обстановке на Конгресс народов и обрушились полицейские репрессии, «узаконенные» системой апартхейда. Вооруженные полицейские вторгались даже на заседания Конгресса, производили обыски и аресты руководителей и активных участников подготовки Конгресса. Многим было предъявлено обвинение в «государственной измене». На следующий год арестовали и предали суду 156 человек. Правительство явно рассчитывало одним ударом обезглавить, если удастся, движение сопротивления, а если нет, то по крайней мере изолировать их от народа на время длительных судебных процессов.[164]

Уровень «законных» репрессий возрос после всеобщей политической забастовки, вызванной Шарпевильской бойней 1960 г. В последующие годы парламентом в дополнение к уже существовавшим законам были приняты новые поправки, которые еще больше ужесточили репрессии против всех противников режима апартхейда. В помощь полиции правительство направило армейские части. Было сформировано двенадцать дивизионов броневиков под названием «Сарацины». Они располагались на «стратегически важных местах». К этим мероприятиям подключилась и военная авиация. Все эти меры предпринимались правительством начиная с 1957 г., как объявил сам министр обороны Дж. Фуш в армейском журнале «Коммандо» в мае 1960 г.[165]

Так власти отвечали на протесты 1950-х годов. Наступал новый период, период сопротивления апартхейду, сопротивления вооруженного, боевого.