Паж и лилия (СИ)

Ужин в Лувре подавали в шесть часов. Придворные собирались за длинными столами и в отличии от обычных вечеров вели себя сдержанно. В воздухе витала угроза и страх.

Вошел король и с ним обе королевы: Екатерина Медичи и Луиза Де Водемон. За ними скромно словно тень шла королева Маргарита Наваррская, сегодняшним вечером король Генрих проявил благосклонность и, уступив мольбам своих фаворитов братьев Бомонт, разрешил сестре выходить из собственных покоев и навестить Франсуа.

Маргарита переоделась в вечернее платье, но как можно было сменить платье, нельзя было сменить выражение ее лица. На котором она не смогла скрыть следы от того унижения и страха, которым подверг ее король. Она бы даже не вышла из своей комнаты, чтобы проявить солидарность к своему младшему брату, если бы не тот план, который подготовили братья Бомонт и который должен был осуществлен сегодня ночью. Маргарита поначалу не верила в то, что это возможно, но как только ей прислали приглашение на ужин от короля, она поняла какое влияние имеют герцог Де Бурбон и граф Де По на Генриха, и ей овладело ожесточенное безумие, ибо она понимала, что сама никогда не занимала подобного места в сердце своего брата и никогда не умела так удачно проворачивать свои планы. А еще она поняла то, что братья могут быть опасны для нее самой, ибо знают, что она и Гизы вступили в испанский шпионский заговор.

Король Генрих, облаченный в черный костюм, вышитый черепами и бриллиантовыми слезами, уселся на своем кресле и дал знак началу ужина.

Дворяне, восседавшие в начале стола и входившие в свиту короля, принялись преувеличенно веселиться, обсуждая вкус мальвазии и красоту какой-нибудь шпалеры.

Герцог Де Бурбон и его брат Натаниэль Де По терпеливо ожидали окончания трапезы, надеясь перекинуться парой слов с Королевой Маргаритой о предстоящем мероприятии.

Шико, восседавший напротив братьев, был весел и расслаблен. Он с завидным аппетитом поглощал фаршированного каплуна, запивая превосходным бургундским.

Наконец, Генрих, который едва ли поужинал одной тарелкой бульона и молочной кашицы, которую ему прописал Мирон, встал. Многие не успели даже доесть, но обычай велел прекращать трапезу как только встает монарх. Поэтому дворяне, смачно пережевывая угощения, повскакивали с мест, сетуя втихомолку на то, что не успели полакомиться сладкими угощениями и отведать немного вина на ночь для более спокойного сна.

Пока король жаловал руку для поцелуя и желал приятных снов, Натаниэль и Маринус пробрались к королеве Маргарите, что стояла всеми покинутая, так как придворные хуже чумы боялись всякой опалы.

-Ваше Величество, - поклонился Маринус, - доброй ночи.

-Ночь не добра, когда Фортуна отвернулась от меня, - грустно улыбнулась Маргарита.

-Сегодня Госпожа Фортуна улыбнется Вам в полночь, - понизив голос до шепота, сказал Маринус и добавил еще тише, - в ваших покоях.

-Я буду ждать, у меня все наготове, - также тихо ответила Маргарита.

-Вот я и говорю! Эти устрицы неблаготворно воздействуют на желудок, - во все горло заголосил Натаниэль, - а дамам их есть и вовсе не рекомендуется, а то случиться несварение желудка или того хуже колики.

Маргарита и Маринус недоуменно посмотрели на графа Де По, а затем проследив за его взглядом обнаружили, что неподалеку от них стоял Шико. Его напряженная спина выдавала то, что он наверняка задумал подслушать их разговор.

-Вы правы, сударь, - трепещущим голосом сказала Маргарита, - иной раз меня беспокоит такой насморк, что я думаю умру от него.

Маринус скорчил физиономию, призывающую заговорщиков говорить вещи более разумные, чтобы не вызывать подозрений.

-Ну, спокойной ночи, - бросил он.

Маргарита в сопровождении шотландцев, охранявших ее, отправилась в свои покои, трепеща от страха и ожидания.

Шико подошел к Маринусу. В то время как Натаниэль ускользнул, дабы не попасться на глаза королю и не получить от него приглашение переночевать в королевской опочивальне.

-Как должно быть вы крепко сдружились с королевой Маргаритой в Наварре, что не отлипаете от ее юбки до сих пор, - заметил Шико, уперев одну руку в бок.

-Вот и нет, - буркнул Маринус, хотя замечание о юбке и насторожило его.

-А мне ведомо кое-что другое, - отрывисто прошептал Шико.

-О чем вы говорите?

-Мне слышалось, как вы сказали, что герцога Анжу уже сегодня ночью не будет в Лувре.

При этих словах Маринус не повернул своего лица к Шико, а остался стоять к нему вполоборота, опасаясь, что его предательское лицо обязательно его выдаст. И так как он также опасался, что долгое молчание его сгубит, он хотел ответить как можно быстрее какую-нибудь такую же чепуху, какую всегда отвечал его брат, если хотел выйти сухим из воды. Но в то же время Маринус опасался, что и голос его выдаст. Для него наступила поистине роковая минута растерянности.

Собравшись с духом, и все также не поворачиваясь к Шико, а как бы наблюдая за придворными, Маринус ответил, понизив тон голоса, придав ему насмешливость, как он обычно делал, когда разговаривал с Натаниэлем, думая, что они одни: