Паж и лилия (СИ)

-Господь Милосердный! - воскликнул Шико, - кажется, получилось. Эй! Скорее сюда! Де По!

Граф Де По и герцог Де Бурбон ещё недалеко ушли, их немедленно провели обратно.

Маринус и Натаниэль подбежали к Шико и Генриху, обнаружив, что гной, застоявшейся в ухе стал порываться. Лечение подействовало, но это еще не было окончательным спасением. Потому что никто не знал насколько серьезно воспаление.

Генрих метался на подушках, его била лихорадка, его снова стошнило. Натаниэль с невыразимой мукой, нежным и острожным движением убрал мокрые пряди волос с белого лица Генриха. Маринус и Шико заметно помрачнели, их лица сильно осунулись, секунду назад они были полны радости и надежды, но оказалось, что Генрих по-прежнему был на грани смерти.

Де По замер на краешке королевского ложа с отчётливо читающемся в его позе намерением просидеть здесь пока Генриху не станет лучше. Шико потупил взгляд, Маринус сказал брату что-то еле слышно и вышел.

Спустя какое-то время уже весь Париж был осведомлён о болезни короля, со дня на день горожане и придворные ожидали услышать пронзительные страшные и торжественные слова: ” Король умер! Да, здравствует, король!”. В связи с этим в Лувр точно стебли дьявольских силков сползлись недоброжелатели Генриха III.

Герцог Де Бурбон стал свидетелем приезда некоторых персон, это показалось Маринусу важным, и он поспешил вернуться к брату не прекращавшему своего бдения над умирающим королём. Когда он вошёл, то увидел Генриха полулежавшим на нескольких подушках. Его глаза были красными, губы белыми, руки безвольно лежали на шёлковом одеяле. Рядом сидел Шико.

-Ваше Величество, - заговорил Маринус, - приехали ваш брат, Монсеньор.

Генрих издал слабое восклицание, крепко ухватившись за руку Шико.

-А еще герцог Лотарингский с супругой вашей сестрой Клод Де Валуа. Герцог Монпансье, принцы крови, граф Генрих Де Лонгвиль и Франсуа Сен-Поль, за исключением конечно Генриха Наваррского и принца Конде…

-Они явились, все здесь… - пролепетал Генрих, внимательно вслушиваясь в эти имена. Маринус продолжил:

-Кардинал Де Бурбон.

-И он?

-Герцоги Гизы.

-Они все явились лицезреть мою смерть, - промолвил Генрих.

-Ваше Величество! Государь, это не так! - возразил Маринус, не чувствуя особой уверенности в своих словах.

-Это так, мой мальчик. Что оставлю я после себя? Франция погибнет, терзаемая этими людьми. О! Франция! При жизни был для тебя несчастьем, умирая, буду твоей смертью!

- Ты говоришь, как гугенот, сын мой, - с едва уловимым смешком сказал Шико. Его взгляд пересёкся со взглядом короля, в которых появились слезы.

- Шико, Шико. Шико, пожалуйста, наклонись ко мне.

Шико послушно наклонился, приблизившись ухом к губам Генриха, горячее дыхание обожгло его кожу.

-Шико, пообещай, что ты присягнешь Наваррскому, когда я умру.

Шико отшатнулся в ужасе.

-Только, только не Франсуа, он не сможет править… - отчаянно воскликнул Генрих, теряя силы, он заметался по постели.

-Государь, прошу вас, успокойтесь. Вам нельзя волноваться.

-Они начнут еще одну войну, все погибнет! Франция погибнет! Я должен что-то придумать.

-Государь, вы слишком слабы.

-Никто не должен видеть, что я слаб! Прошу вас, господа, что мне делать?

-Они увидят, что ты абсолютно не слаб, что ты в своих силах и способен нести государство на своих плечах, - воскликнул Шико.

Но Генрих издал протяжный крик боли и вдруг ослаб, страшно закатив глаза.

Вскочив с кровати, Шико выбежал за двери. Маринус и Натаниэль проводили его жалостливым взглядом.

А Шико, погружённый с головой в отчаянье, вышел к собравшимся придворным, осаждающим точно католики Ла Рошель, королевские покои. И вот среди них он отчётливо увидел Кардинала Шарля Де Бурбона. Единственного католика в этой протестантской семье, и потому единственного союзника Гизов.

Кардинал остановил Шико и отвёл в сторонку, как будто для тет-а-тет, хотя при этом шептал таким громким голосом, что его слова слышали все окружающие.

- Господин Шико, я знаю, что вы близки к Его Величеству и что только вы можете наконец озвучить то, что все так бояться услышать. От короля ничего не слышно, что же нам всем думать. Король мёртв?

- Он жив и заговорил бы, если бы не соблюдал обет молчания, - громко и чётко возвестил Шико, обращаясь сразу ко всем слушателям.

-Да, - ответил Шарль Бурбон с довольно кислой физиономией, - но ужин видимо не состоится, ведь король болен.

-Посмотришь, как поведет себя этот человек! Черт меня побери, если он не будет уплетать за обе щеки, - весело ответил Шико.

Кардинал Бурбон удалился с перекошенным от гнева и досады лицом. С помощью этой физиономии среди прибывших распространилась новость о том, что король полностью здоров и явиться на ужин. Это вызвало едва ли не большое смятение, чем весть о скорой смерти монарха.

Пока Главный Церемонимейстер созывал придворных и первых принцев Франции к столу в покоях Генриха Валуа готовились к новому акту трагедии. Король все еще не чувствовал себя хорошо, хотя волшебное и вместе с тем простое средство братьев Бомонт облегчило страдания больного.