Паж и лилия (СИ)

Призванные на помощь цирюльники и куаферы окружили Генриха, сидевшего на постели. Он облачился в один из своих лучших костюмов из розового атласа с золотистыми шелковыми вставками.

-Этот цвет, - проговорил Генрих неестественно бодрым голосом, - придаст моей коже розовый оттенок.

Лицо государя вымазали рисовой пудрой, щеки не нуждались в румянце, поэтому ограничились помадой для губ. Свалявшиеся во время болезни кудри Генриха спрятали под высокой шляпой с драгоценным камнем и фазаньем пером.

Облившись как следует духами, чтобы отбить запах лекарств, король встал на ноги и повелел своим верным миньонам сопровождать его на ужин.

Шико, герцог Де Бурбон, граф Де По устроились прямо за спиной Генриха и торжественно вошли в столовую.

Возле дверей уже ждали Королева-Мать, королева Луиза, королева Маргарита Наваррская и Франсуа Анжу с Брантомом и Бюсси. Король встретил своего брата холодным приветствием и подал ему руку для поцелуя.

-Ваше Величество, брат, - прошептал принц, дотронувшись до ладони Генриха, - ваша рука так горяча, как будто лихорадка все еще терзает вас.

-А вы рады надеяться на это, - Генрих вырвал свою руку.

Франсуа с тревогой и обидой поднял глаза на брата:

-Это не так, государь, что бы там не говорили, но я никогда не желал плохого для Франции и для вас, ведь вы мой единственный брат и вы опора Франции и моя тоже.

Шико прокашлялся, изобразив скептицизм на лице. Маринус Де Бурбон бросил на шута злой взгляд и получил в ответ насмешливый.

-Вы же не думаете, что принц искреннее несет такую чепуху. Право, вы наивный малый, Бурбон, но я и не думал, что вас с такой легкостью одурачивают слезливые глаза этого оленя.

-Шико - вы несносны! - Маринус совершенно не нашел что ответить, потому что его внимание занимал король и его младший брат.

Шико остался доволен такой победой.

Генрих тем временем прошествовал к своему постаменту вместе с королевами и братом, сопровождаемый растерянными, злыми, отчаянными взглядами собравшихся.

Стареющий принц Монпансье и его молодая и цветущая жена Екатерина Де Гиз была не столько сражена здоровым видом короля в отличии от своего мужа, сколько совершенно живым и невредимым видом герцога Бурбона и графа Де По. Весть об их спасении от налета Де Вито конечно уже была ей известна, и ей оставалось только яростно сжимать салфетки в руках, досадуя на то, что она заплатила слишком дорого за то, что не было исполнено.

Некоторые принцы крови и упомянутый и оскорбленный кардинала Шарль Де Бурбон, объединившись с семьей Гизов, едва скрывали свое разочарование. Король жив, король здоров и даже изволил с аппетитом отужинать.

Герцог Лотарингский и его супруга Клод Валуа догадались в отличии от остальных изобразить сдержанную радость.

На ужине присутствовал весь цвет дворянства того времени: прославленный и старинный род Монморанси, теперь занимавший место опальных “политиков” сторонников Франсуа Анжу и Фламандской революции. Сестры казненного графа Горна-Монморанси стали женами братьев Лален - лидеров и вдохновителей сопротивления после смерти графа Эгмона, принца Гавра, дяди самой королевы Луизы Де Водемон.

Сторонников короля представляли герцоги Де Невер и Де Клев, маркиз Вилькелье, граф Де Леви, род Ла Валетов, маркиз де Куртанво, Де Гиш и прочие.

Особого внимания заслуживали в этот вечер дамы. Так как скандальное поведение мадам Бабу стало притчей во языцах, привлекая к ней всеобщее внимание, то вскоре мода на траур распространилась по всему двору, и многие дамы, одевшись на манер испанских грандов, облачились в черный бархат, обвесив себя украшениями из черного камня. На фоне этой похоронной процессии ярко выделилась лишь одна дама. Одна из фрейлин Королевы-Матери некая мадмуазель Рене Де Шатонеф явилась на ужин с ярко намалеванным лицом. Ее губы украшала модная в то время, но весьма вызывающая для такого повода алая помада. Маркиза похвасталась, что ее она заказала у одного итальянского монаха - парфюмера, который приехал во Францию вместе с кардиналом Фернандо Де Медичи.

Для некоторых дворян вроде Брантома и Бюсси поведение мадмуазель Шатонеф не составило загадки.

-Наверняка, она хочет привлечь короля вновь, - прошептал Брантом своему другу.

-Но прошло слишком много лет с их связи, - ответил Бюсси.

-Иногда мужчины любят ходить по старой борозде, - философски заметил Брантом.

Бюсси улыбнулся.

Король бросил на него злой взгляд.

-Его Величество по-прежнему мной недоволен.

-Я этим не удивлен. Пусть король не постоянен в своих привязанностях, зато остается верен своей ненависти.

После того как ужин закончился почти в молчании, где не было обычной веселой и бессмысленной болтовни, король встал, стараясь двигаться неспешно, а с достоинством и величием.

Пожелав спокойной ночи обеим королевам, сестре и брату, король в сопровождении Шико собирался покинуть залу. Неожиданно одна из дам свиты Королевы-Матери вышла вперед и со слезами на глазах упала на колени перед Генрихом. Лицо короля залил плотный румянец.