Пчела в цвете граната

Удивилась. Обычно никто так быстро не соглашался куда-то пойти с ней. Задавали сто вопросов, потом быстро отказывались. Раис даже ни разу не пригласил её в кино и от совместных походов на танцы или в парк культуры, в гости всячески отнекивался. Он бросил её здесь, на этой остановке. Сказал, что на следующей неделе женится, сел в автобус и укатил. Перед этим они год встречались, на скорость лепили пельмени: мясо крутили в мясорубке, месили тесто в плоской чашке. Раньше Ася пельмени лепила с матерью. Мать ловко щипала пальчиками края, отбрасывала пельмени на стол, Ася с трудом управлялась – выкладывала ровным рядом на разделочной доске. Потом и сама научилась лепить. Раис служил в армии поваром. Однажды сцепились на спор и не уступили друг другу в скорости. Потом съедали все пельмени, расслаблялись, целовались. Он будил в Асе женщину, она пугливо отстранялась, он ластился, как медведь к медовым сотам, устраивал игры, шутливо бросал в тёплую воду одетой. Она переодевалась, возилась с мокрым бельём, стыдливо застёгивала все пуговицы на халате. А потом он её бросил. Ушёл, даже не дождавшись её ответной реакции. Она смотрела в окно автобуса на его затылок с волнистыми ровными волосами, ёжилась от дождя и ничего не понимала. Миллион вопросов, и один из них самый главный: обманул? Встречался с двумя сразу?

– Нам какой? – спросил Руслан.

– Тройка.

Дверь открылась, Руслан чуть подтолкнул Асю в пустой салон.

– Сто лет не ходил на дежурства БКД, – сказал Руслан, влезая в автобус и усаживаясь на заднее сиденье. – Иди сюда.

– Ты немного потерял, – Ася устроилась рядом. – Надоест ещё, станешь старым и толстым, у тебя будет дом, семья, канарейка, и тебе ни за что не захочется из своего уютного очага выползать наружу.

– Я готов состариться с тобой.

– Разумеется.

– Замётано.

Ася чувствовала его тепло, смотрела на его коленку и представляла себя пловчихой, которая с этой вершины окунается в водную гладь. Почему-то такой сложный образ пришёл в голову.

– Смотри не подведи меня, – сказал он и тут же заснул, положив голову ей на плечо.

Если бы кто-то сказал Асе, что эта остановка окажется такой разнесчастной, она бы только рассмеялась. Здесь она впервые разговорилась с Раисом, а вот теперь и с Русланом. Здесь они с Раисом и разбежалась, значит, и с Русланом по аналогии будет та же история. Рассуждения о предопределении предполагают, что ты сама в это веришь. Когда Раис бросил её, она никак не могла поверить и приходила к нему на работу, оставляла записки, требовала пояснений. Ждала, он не отвечал. Раис чего-то испугался, и этот испугается. Она вспоминала, как Раис гладил её волосы и называл малышкой.

Малышка! Её взрослость была напускной, а рассуждения – детскими. Он был старше на десять лет, ходил в джинсовой куртке, серых брюках с чётко отутюженными стрелками, намекал на близкие отношения, тихо посмеивался над её отказами. А Ася была юной шпингалеткой, ещё донашивающей школьную одежду и обувь. Потом сменила хлопковые платья на трикотажные костюмы, футболки, расшитые бисером, и стала выглядеть ещё моложе. Впрочем, дело было не в одежде, а в разуме. Ей не хватало той жизненной хватки, которой обладала Заря. Набираясь опыта, читала классиков и ещё больше запутывалась. Часто книги противоречили жизни.

Народ для дежурства набрался. Ася опаздывала. Она частенько опаздывала. В кабинете стоял ровный усталый гул. Байконур Михайлович пытался расписать ручку, согревал дыханием, оставляя дыры, округло чиркал по бумаге. Когда Ася с Русланом зашли в кабинет, гул резко умолк. Мурзина с женихом?! Беглый взгляд на пришедших, на стол со сколами и царапинами – и в журнале появляется два нацарапанных плюса.

Допоздна дежурили по комплексу. Байконур Михайлович отправил на маршрут только их двоих, хотя обычно ходили группами по пять-шесть человек. Такой расклад всех устроил. Ася всё-таки сомневалась, что у Руслана хватит сообразительности. Зря сомневалась. Он был словоохотлив. Много рассказывал про армию, родителей, привольную жизнь в школе. На улице полоскал осенний ветер, промозгло холодил косточки. Меж туч золотился полумесяц. Ася посмотрела на часы, зябко поёжилась, обхватила локти руками.

– Замёрзла?

– Е-есть немного, – тряхнула плечами, губы посинели, задрожали.

– Давно бы сказала, – Руслан снял серую рубаху, оказался в белой майке.

Попыталась отказаться – натянул ей через голову, прижал к груди:

– А так?

Гораздо теплее.

Они вышли обратно на остановку уже в одиннадцатом часу.