Пчхи-хологическая война

То, что он попросил билет до столицы штата, меня совсем не удивило. О чем-то он заспорил с молодым человеком за окошком, наконец обшарил свои штаны и выудил серебряный доллар, на чем они и порешили.

Когда подскочил дядюшка Лем, паровоз уже вовсю пускал дым. Я еле-еле поспел. Последнюю дюжину ярдов пришлось пролететь, но, по-моему никто этого не заметил.

Однажды, когда у меня еще молоко на губах не обсохло, случилась в Лондоне, где мы в ту пору жили, великая чума, и всем нам, Хогбенам, пришлось выметаться. Я помню тогдашний гвалт, но где ему до того, что стоял в столице штата, куда пришел наш поезд.

Времена меняются, я полагаю. Свистки свистят, машины ревут, радио орет что-то кошмарное - похоже, последние две сотни лет каждое новое изобретение шумнее предыдущего.

Дядя Лем чесал во все лопатки. Я едва не летел, поспевая за ним. Хотел связаться со своими на всякий случай, но ничего не вышло. Ма оказалась на церковном собрании, она еще в прошлый раз дала мне взбучку за то, что я заговорил с ней как бы с небес прямо перед преподобным отцом Джонсом. Тот все еще никак не может к нам, Хогбенам, привыкнуть. Па был мертвецки пьян. Его буди не буди... А окликнуть дедулю я боялся, мог разбудить малыша.

Вскоре я увидел большую толпу, забившую всю улицу, грузовик и человека на нем, размахивающего какими-то бутылками в обеих руках. По-моему, он держал речь про головную боль. Я слышал его из-за угла. С двух сторон грузовик украшали плакаты: "Средства Пу от головной боли".

- Ох, ох, - думал дядюшка Лем. - О горе, горе! Что делать мне, несчастному? Я и вообразить не мог, что кто-нибудь женится на Лили Лу Матц. Ох, ох!

Ну, скажу я вам, мы все были порядком удивлены, когда Лили Лу Матц выскочила замуж, - да с той поры еще десяти годков не минуло. Но при чем тут дядюшка Лем, не могу взять в толк.

Безобразнее Лили Лу нигде не сыскать, страшна как смертный грех. Уродлива - не то слово для нее, бедняжки. Дедуля сказал как-то, что она напоминает ему одну семейку по фамилии Горгоны, которую он знавал. Жила Лили одна, на отшибе, и ей, почитай, уж сорок стукнуло, когда вдруг откуда-то с той стороны гор явился один малый и, представьте, предложил выйти за него замуж. Чтоб мне провалиться! Сам-то я не видал этого друга, но, говорят, и он не писаный красавец.

А если припомнить, думал я, глядя на грузовик, если припомнить, фамилия его была Пу.

Дядюшка Лем заметил кого-то на краю толпы и засеменил туда. Казалось, две гориллы, большая и маленькая, стояли рядышком и глазели на приятеля, размахивающего бутылками.

- Идите же, - взвыл тот, - подходите, получайте свою бутыль "Надежного средства Пу от головной боли"!

- Ну, Пу, вот и я, - произнес дядюшка Лем, обращаясь к большой горилле. - Привет, младший, - добавил он.

Я заметил, потом поежился.

Нельзя его винить. Более мерзких представителей рода человеческого я не видал со дня своего рождения. Старший был одет в воскресный сюртук с золотой цепочкой на пузе, а уж важничал и задавался!..

- Привет, Лем, - бросил он. - Младший, поздоровайся с мистером Хогбеном. Ты многим ему обязан, сынуля. - И он гнусно рассмеялся.

Младший и ухом не повел. Его маленькие глазки-бусинки вперились в толпу по ту сторону улицы. Было ему лет семь.

- Сделать мне сейчас, па? - спросил он скрипучим голосом. - Дай я им сделаю, па. А, па? - Судя по его тону, будь у него под рукой пулемет, он бы всех укокошил.

- Чудный парень, не правда ли, Лем? - ухмыляясь, спросил Пу-старший. - Если бы его видел дедушка! Вообще, замечательная семья - мы, Пу. Подобных нам нет. Беда лишь в том, что младший - последний. Дошло, зачем я связался с вами?

Дядюшка Лем снова содрогнулся.

- Да, - сказал он, - дошло. Но вы зря сотрясаете воздух. Я не собираюсь ничего делать.

Юному Пу не терпелось.

- Дай я им устрою, - проскрипел он. - Сейчас, па, а?

- Заткнись, сынок, - ответил старший и съездил своему отпрыску по лбу. А уж ручищи у него - будь спок!

- Па, я предупреждал тебя! - закричал младший дурным голосом. - Когда ты стукнул меня в последний раз, я предупреждал тебя! Теперь ты у меня получишь!

Он набрал полную грудь воздуха, и его крошечные глазки вдруг засверкали и так раздулись, что чуть не сошлись у переносицы.

- Хорошо, - быстро отозвался Пу-старший. - Толпа готова - не стоит тратить силы на меня, сынок.

Тут кто-то вцепился в мой локоть, и тоненький голос произнес очень вежливо:

- Простите за беспокойство, могу я задать вам вопрос?

Это оказался худенький типчик с блокнотом в руке.

- Что ж, - ответил я столь же вежливо, - валяйте, мистер.

- Меня интересует, как вы себя чувствуете, вот и все.

- О, прекрасно, - произнес я. - Как это любезно с вашей стороны. Надеюсь, что вы тоже в добром здравии, мистер.

Он с недоумением кивнул. - В том-то и дело. Просто не могу понять. Я чувствую себя превосходно.

- Почему бы и нет? - удивился я. - Чудесный день.

- Здесь все чувствуют себя хорошо, - продолжал он, будто не слышал. Не считая естественных отклонений, народ здесь собрался вполне здоровый. Но, думаю, не пройдет и пары минут...

И тут кто-то гвозданул меня молотком прямо по макушке.