Пчхи-хологическая война

Нас, Хогбенов, хоть целый день по башке молоти - уж будь спок. Попробуйте, убедитесь. Коленки, правда, дрогнули, но через секунду я уже был в порядке и обернулся, чтобы посмотреть, кто же меня стукнул.

И... некому было. Но боже, как мычала и стонала толпа? Обхватив головы руками все они, отпихивая друг друга, рвались к грузовику, где тот приятель раздавал бутылки с такой скоростью, с какой он только мог принимать долларовые билеты.

Глаза у худенького полезли на лоб, что у селезня в грозу.

- О моя голова! - стонал он. - Ну, что я вам говорил?!

И он заковылял прочь роясь в карманах.

У нас в семье я считаюсь тупоголовым, но провалиться мне на этом месте, если я тут же не сообразил, что дело не чисто! Я не простофиля, что бы там ма ни говорила.

- Колдовство, - подумал я совершенно спокойно. - Никогда бы не поверил, но это настоящее заклятье.

Тут я вспомнил Лили Лу Матц. И мысли дядюшки Лема. И передо мной как это говорят? - задребезжал свет. Проталкиваясь к дядюшке Лему, я решил, что это последний раз я ему помогаю; уж слишком мягкое у него сердце... и мозги тоже.

- Нет-нет, - твердил он. - Ни за что!

- Дядя Лем! - окликнул я.

- Сонк!

Он покраснел, и позеленел, и вообще всячески выражал свое негодование, но я-то чувствовал, что ему полегчало.

- Что здесь происходит, дядя Лем?

- Ах, Сонк, все идет совершенно не так! - запричитал дядюшка Лем. Взгляни на меня - вот стою я с сердцем из чистого золота...

- Рад познакомиться с вами, молодой человек, - вмешался Эд Пу. - Еще один Хогбен, я полагаю. Может быть, вы могли бы уговорить вашего дядю?

- Простите, что перебиваю, мистер Пу, - сказал я по-настоящему вежливо, - но лучше вы объясните по порядку.

Он прокашлялся и важно выпятил грудь. Видно, приятно ему было об этом поговорить. Чувствовал себя большой шишкой.

- Не знаю, были ль вы знакомы с моей незабвенной покойной женой, ах, Лили Лу Матц. Вот наше дитя, младший. Прекрасный малый. Как жаль, что не было у нас еще восьмерых или десятерых таких же. - Он глубоко вздохнул. Что ж жизнь есть жизнь. Мечтал я рано жениться и украсить старость заботами детей... А младший - последний из славной линии. - Па, - квакнул вдруг младший, - они стихают, па. Дай, я им двойную закачу, а, па? Спорим, что смогу уложить парочку.

Эд Пу собрался снова погладить своего шалопая, но вовремя передумал.

- Не перебивай старших, сынок, - сказал он. - Папочка занят. Занимайся своим делом и умолкни. - Он оглядел стонущую толпу. - Добавь-ка там, у грузовика, чтоб поживее покупали. Но береги силы, малыш. У тебя растущий организм... Одаренный парень, сам видишь. Унаследовал это от дорогой нашей мамочки, Лили Лу. Да, так вот, хотел я жениться молодым, но как-то все дело до женитьбы не доходило, и довелось уже в расцвете сил. Никак не мог найти женщину, которая посмотрела бы... то есть никак не мог найти подходящую пару.

- Понимаю.

Действительно, я понимал. Немало, должно быть, исколесил он в поисках той, которая согласилась бы взглянуть на него второй раз. Даже Лили Лу, несчастная душа, небось, долго думала, прежде чем сказала "да".

- Вот тут-то, - продолжал Эд Пу, - и замешан ваш дядюшка. Вроде бы он наделил Лили Лу колдовством.

- Никогда! - завопил дядюшка Лем. - А если и так, откуда я знал, что она выйдет замуж и родит ребенка?! Кто мог подумать?

- Он наделил ее колдовством, - повысил голос Эд Пу, - да только она мне в этом призналась на смертном одре, год назад. Держала меня в неведении все это время!

- Я хотел лишь защитить ее, - быстро вставил дядюшка Лем. - Ты же знаешь, что я не вру, Сонки, мальчик. Бедняжка Лили Лу была так страшна, что люди подчас кидали в нее чем попало, прежде чем успевали взять себя в руки. Мне было так ее жаль! Ты никогда не узнаешь, Сонки, как долго я сдерживал добрые намерения! Но из-за своего золотого сердца я вечно попадаю в передряги. Однажды я так растрогался, что наделил ее способностью накладывать заклятья. На моем месте так поступил бы каждый, Сонк!

- Как ты это сделал?

Действительно, интересно. Кто знает, все может иной раз пригодиться.

Он объяснял страшно туманно, но я сразу усек, что все устроил один его приятель по имени ген хромосом. А все эти альфа-волны, про которые дядюшка распространялся, так кто ж про них не знает? Небось каждый видел ма-ахонькие волночки, мельтешащие туда-сюда. У деды порой по шести сотен разных мыслей бегают - по узеньким таким извилинам, где мозги находятся. У меня аж в глазах рябит, когда он размыслится.

- Вот так, Сонк, - закруглился дядюшка Лем. - А этот змееныш получил все в наследство.

- А что б тебе не попросить этого друга, хромосома, перекроить младшего на обычный лад? - спросил я. - Это же очень просто. Смотри, дядюшка.

Я сфокусировал на младшем глаза, по-настоящему резко, и сделал этак... Ну, знаете, чтобы заглянуть в кого-нибудь.

Ясное дело, я сообразил, что имел в виду дядюшка Лем. Крохотулечки-махотулечки, Лемовы приятели, цепочкой держащиеся друг за дружку, и тоненькие палочки, шныряющие в клетках, из которых сделаны все, кроме, может быть, крошки Сэма...