Печальная история братьев Гроссбарт

Его ноги болтались над пламенным пеклом, пальцы вцепились в дымящийся пол, а Барусс, не сводя глаз с ее прекрасного лица, попытался подтянуть свою тушу наверх. Манфрид прыгнул за ним, перестарался и врезался в Деву. Он свернул статую с пьедестала, та зашаталась и повалилась, разорвав стену так, словно та была сделана из мокрого пергамента. Инстинктивно Гроссбарт попытался не дать Ей упасть, но потом почувствовал руку на своей лодыжке и увидел, как женщина улыбается ему, несмотря на кровь, бегущую по лбу. Забыв о капитане, Манфрид упал на колени, чтобы поцеловать ее, но тут из колодца выбрался Гегель и все испортил.

Увидев, что женщина смотрит не на него, а на Манфрида, Барусс разжал пальцы и закрыл глаза. Гегель, который успел привязать себя к железной скобе веревкой, метнулся к Баруссу. Ему удалось перехватить одну из рук капитана, но, лежа на животе, Гроссбарт мог только удерживать его и смотреть в удивительно спокойное лицо Барусса.

Манфрид поднял ее, так что простыня прилипла к его доспеху, отвел глаза и легонько подтолкнул женщину к колодцу. Гегель хрипел и извивался на полу: капитан постепенно выскальзывал из его хватки. Но тут подоспел Манфрид, и вместе они сумели вытащить Барусса наверх. Еще кусок пола осыпался под грудью капитана, так что братья его чуть не потеряли, прежде чем они втроем спиной вперед упали в нишу, где прежде стояла статуя. Гегель перерезал веревку и стал спускаться по скобам. Барусс подтолкнул Манфрида за ним. Капитан уходил последним, железные скобы обжигали ему ладони. Прощальный взгляд, который он бросил на свой дом, затмевали волны жара и клубы дыма.

Родриго шел по узкому выступу вдоль канала. Сальная свеча, которую он поджег от стены, прежде чем спуститься сюда, осветила шевалье Жана и наемника у него за спиной. Каждому из них Родриго выдал по свече. У рыцаря не было сил, чтобы напасть на них или попытаться бежать: он тяжело дышал, прислонившись к стене и опустив босые ноги в воду. Затем подоспели Мартин и Аль-Гассур. Позади них упали несколько сумок. Затем – ничего.

Когда все поняли, что оставшиеся четверо, наверное, заживо испеклись наверху, спутники разделили сумки, которые могли унести, и двинулись прочь. Только Мартин задержался, чтобы помолиться в вихре искр, сыпавшихся из колодца. Каменный потолок вздрогнул, и они ускорили шаг, но остановились, услышав торжествующий вопль Мартина. В зареве из колодца они увидели бледную, но целую и невредимую женщину.

Затем вниз свалился Гегель и заорал:

– Постойте, пиздюки драные!

Манфрид сорвался с последних нескольких ступеней и чуть не скатился в канал, но Гегель помог ему подняться. Братья чудом избежали смерти под тушей Барусса, который едва не застрял в узком колодце. Схватив оставшиеся сумки, он подтолкнул их вперед по выступу, туда, где ждали остальные. Из трубы позади них сыпались горящие обломки, освещавшие дорогу.

Женщина взяла Барусса под руку и при этом улыбнулась Манфриду. Они спешили прочь по тоннелю, свечи гасли одна за другой – под каплями воды и нечистот. Последняя погасла ровно в тот момент, когда маленький отряд оказался у лестницы, по пояс в зловонной воде.

– Сколько моих людей с нами? – спросил Барусс.

– Мы все – ваши люди, капитан, – воскликнул Родриго.

– Да нет, моих личных негодяев, – пояснил Барусс.

– Мы тут оба с Гегелем, – отозвался Манфрид.

– Это я знаю, – вспылил Барусс. – Я имел в виду парней, нанятых для охраны усадьбы, которые пополнят команду на борту у Анджелино.

– Моя собственная персона, – сказал наемник, – как то: Рафаэль.

– Кто еще? – спросил Барусс.

– Моя собственная персона одна, – ответил Рафаэль, которому немецкий явно не давался.

– Серы черту в нужник. – Барусс потер обожженными пальцами черный лоб.

– Также тут суть мой… э-э… мой… – Рафаэль сказал что-то на языке, которого не понимал никто, кроме шевалье Жана, затем просветлел: —…заложник! Тут еще мой заложник.

– Рыцарь? – уточнил Барусс, щурясь в темноте, затем переключился на итальянский: – Ты все еще с нами, Жан?

– «Мессер Жан», – возмущенно поправил тот.

– Нам свидетели не нужны, – заявил Барусс. – Рафаэль, перережь ему глотку.

– Постой! – взвизгнул шевалье Жан.

– Постой, – согласился Барусс.

– Поторопитесь, – добавил Гегель по-немецки, глядя на лестницу.

– Хотя наш план до сего часа работал безупречно, – затянул шевалье Жан, – моя смерть может его испортить.

– Это как же? – уточнил Барусс, выхватил саблю и шагнул на звук голоса французского рыцаря.

– Если мое тело найдут здесь или поток вынесет его в каналы, что тогда? Дож поймет, что кто-то сбежал и не погиб в пожаре! – улыбнулся собственной мудрости шевалье Жан. – И если вас обнаружат после того, как мы отсюда выйдем, по-прежнему остается моя баснословная цена в форме выкупа.

– Моей собственной персоне его немножко убить? – спросил по-немецки Рафаэль из-за плеча рыцаря.

– Нет, – решил Барусс, повинуясь минутному капризу. – Мы успеем его прикончить. Не представляю, правда, как мы можем заставить кого-то выплатить этот «баснословный выкуп». Ладно, полезли наверх.