Печальная история братьев Гроссбарт

– Это еще что за новость? – поинтересовался Родриго, исполнив мольбу араба.

– Дабы не гневались мои досточтимые хозяева, отныне я буду говорить только так, чтобы они всегда все понимали, – сообщил Аль-Гассур, хлопая длинными ресницами.

– Эти подлые Гроссбарты?! – зарычал Родриго и ухватил Аль-Гассура за ухо.

– Уже здесь, – сказал Гегель.

– И готовы к делу, – добавил Манфрид.

– Что ты делаешь с нашим арабом? – полюбопытствовал Гегель, выходя из-за куста.

– Интересуюсь, почему он оказался снаружи, а не в отведенном ему помещении, – ответил Родриго, отпуская ухо.

– О, благороднейший Гегель и сиятельный Манфрид, – произнес Аль-Гассур и неуклюже поклонился, чтобы спрятать голубя под накидкой, – сквозь ветки узрел я ваше приближение и принялся гадать, какую цель мои хозяева могут преследовать в столь низком месте, где ныне мне выпало обитать?

– Чего? Заткнись, – приказал Манфрид и снова посмотрел на Родриго. – Тебе еще есть что сказать, или мы со своей собственностью можем поговорить спокойно?

– Мои извинения, – сказал Родриго, вскинув руки, и отступил. Его идеально чистое одеяние зацепилось в кусте ежевики, что несколько испортило аристократическую позу. – Предоставлю вас своим делам. Сегодня вечером вы отобедаете в своих покоях, и я не побеспокою вас до завтрашнего утра.

– Посмотрим, сумеешь ли ты хоть такое простое обещание исполнить, – высокомерно ответил Гегель. – А теперь ты, араб.

– Да?

– Говори, – приказал Манфрид.

– Что говорить?

– Слова своего народа, – ответил Манфрид и испепелил взглядом хихикающего Гегеля.

– Такие слова, как «калиф», «амброзия»[28] или «арсенал»? – уточнил Аль-Гассур, который не мог понять, чего хотят его новые хозяева.

– Ага, вроде них, – согласился Манфрид и поманил араба пальцем. – Больше и без нормального языка.

– Ах, вы желаете услышать, как я говорил бы со своим соотечественником? – понял Аль-Гассур и просветлел.

– Ага, пошли моего братца ко всем чертям так, будто он твой, а не мой, – сострил Гегель.

– Только попробуй и увидишь, что получится, – предупредил Манфрид. – Скажи что-нибудь простое, вроде «будет золото в могиле, если не боишься гнили».

– Слушаю и повинуюсь, о блистательный хозяин.

Аль-Гассур поклонился и произнес длинный набор звуков – просто звуков, а не слов языка, на котором говорят в южных пустынях. Аль-Гассур не слышал и не произносил ни слова по-арабски с детских лет и с тех пор в основном учил языки тех, кого собирался облапошить. Тем не менее его тарабарщина удовлетворила Гроссбартов: братья покивали и заухмылялись.

– Вот! Говорил же! – возликовал Манфрид. – Что это значит?

– Нету золота в могиле, только те, кого убили, – ответил Аль-Гассур и снова поклонился, надеясь, что правильно запомнил поговорку, которую, разумеется, переиначил, но это не огорчило братьев.

– Такое тоже часто бывает, – кивнул Гегель. – Ладно, он сгодится, как любой другой.

– Только других нет, – заметил Манфрид.

– Прошу даровать мне стократ незаслуженное прощение, – сверкнул свинцовыми глазами Аль-Гассур. – Для чего я сгожусь?

– Для всего, что нам понадобится, – отрезал Манфрид.

– А пока нам мало что надо, так что сиди тише воды, ниже травы, а то будет тебе от нас воздаяние, – пояснил Гегель.

– Сию минуту, – поклонился еще ниже Аль-Гассур и чуть не выронил своего голубя. – Я буду в вашем распоряжении денно и нощно – либо здесь, либо в чертогах свиноматических.

– Чего? – не понял Манфрид и заозирался.

– В свинарнике, – уточнил Аль-Гассур, подхватил костыль и ускользнул, чтобы подумать еще разок о том, к кому судьба привела его в услужение.

Гроссбарты легким шагом пустились по заросшим тропинкам сада, который умелый садовник организовал так, что он казался более просторным, чем на самом деле. Ни один из братьев ни за что бы не признался другому, насколько приятно его потрясла теперешняя ситуация, невзирая на вредный характер Барусса. На закате Гроссбарты вторглись на кухню и выставили оскорбительные требования поварихе и ее сухопарому мужу. Там братья расправились с двумя крупными порциями, прежде чем ушли, чтобы принять ванну, приказав следующую порцию доставить прямо в банную комнату.

Гроссбарты искренне наслаждались роскошью этого дома, ночью спали крепко и на следующее утро проснулись лишь от того, что Родриго принялся барабанить в двери. Щеголь подождал с братьями, пока принесли еду и вино, и, когда они не предложили ему разделить с ними трапезу, послал за своим завтраком отдельно. Только тогда отъевшиеся и подвыпившие Гроссбарты наконец изволили заметить его присутствие.

– Ну, что у нас запланировано на сегодня? – спросил Манфрид.

– Вы сопроводите меня в город, чтобы приобрести все необходимое для вашего путешествия, – ответил Родриго и отдал свою тарелку служанке, потом неловко ей улыбнулся. – Спасибо, Маргарита. Итак, в путь?

– Надо переговорить с капитаном, – рыгнул Гегель.

– Вы сможете попросить о встрече сегодня вечером, но прежде следует приобрести для вас все необходимое.

– Лодку, например? – предположил Манфрид, толкая брата в бок локтем и восторженно кивая.