Печальная волна

Задыхался один, громко плакал другой –
Он недавно пришел, был совсем молодой;
Кто-то Богу молился… и лишь командир
Неизвестно за что, сам себя осудил…

Но в этот страшный миг последний

Сквозь нахлынувшую мглу
Вид далекий, безмятежный
Вдруг представился ему:

Будто песнею родной

Голос он услышал свой.
Тяжесть муки облегчая,
Песнь звала в объятья рая:

Мы долго по лесу бродили,

Устав, решили отдохнуть.
Березы нас к себе манили,
Они, как будто говорили:
«Потом продолжите свой путь…»…

Я прилег на поваленный ствол,
Надо мною плывут облака,
Сон куда-то меня вмиг увел,
Понесла сновидений река.

Вижу въяве я иль во сне

Колыханье верхушек берез,
Шелестят они что-то мне,
Волшебство навевая грез.

Я проснулся. Болят бока.

Тишина вокруг и покой,
Лишь по-прежнему облака
Друг за другом плывут надо мной…
—
Песнь отзвучала. Душа от-ле-те-ла,
Оставив, рыдая, родимое тело…
И вскоре все стихло. Кромешная мгла.
Ни всплеска, ни вскрика. На дне – тишина.
Лишь катятся волны одна за другой,
Извечный на море простор и покой…

6.

Но кто-то там живой остался –
Последний. Всем смертям назло,
Надеждой тщетной обольщался,
Не зная, что произошло.

Он молод телом и душой,

Ему бы жить еще и жить,
Но Рок, жестокий и чужой,
Вдруг обрывает жизни нить.

И он в тоске предсмертной муки
Во тьме, с погибельного дна
В надежде простирает руки
Туда, где плещется волна:

«А наверху, наверно, свежий ветер

И море родное штормит,
И волны вскипают от ветра,
От ветра, который пьянит.

Наверное, нас уже ищут,

И скоро, быть может, найдут,
По всем направлениям рыщут,
Сигнала условного ждут.

А мы здесь лежим недвижимо,

Им знака не можем подать –
Все вдребезги! Чертова мина!
А, может, не мина, как знать.

Торпеда, быть может, взорвалась?

Дай Господи, чтоб пронесло.
И сколько в живых нас осталось?
И где командир? Никого.

Мне холодно, душно, нет мочи…

Ах, мама, родная моя,
Прощай, не ругай меня очень,
Спаси, если можешь, меня!»

А голос все тише, все глуше,

И Смерть подступила к нему,
И вздрогнула мать там, на суше,
В далеком родимом дому.

7.

Отворила я дверь,
И одна целый вечер,
Я не знаю теперь,
Для чего я живу,
И забота родных
Мою душу не лечит,
День и ночь по погибшему сыну скорблю.

—

Как одинокая береза
Осенней грустною порой,
Клонюсь поникшей головой,
Свои сдержать стараясь слезы…