Печальная волна

– Я уплываю далеко,
Теперь увидимся не скоро,
Обоим будет нелегко –
Тебе на суше, мне на море…

Трудна дорога моряка,

Его жене еще труднее…
И машет с пристани рука,
И вьется светлый шарф на шее…

И будут дни, и будут ночи,

Как уже было до того,
И будет, не смыкая очи,
Молиться Богу за него.

И скажет сын: «Как долго папы

Все нет и нет. Устал я ждать!»
«Он обязательно вернется,
Пора уж спать, мой дорогой»…

В ответ сынишка улыбнется

Под теплой маминой рукой,
И сон невидимо коснется
Его ресниц, неся покой.

Она вздохнет:

Ах, где ж наш папа?
И я уже не в силах ждать…
И долго слезы будут капать
В тиши на детскую кровать…
—
Достойнейшие наших дней
Погибли в муках на дне моря
И стало в жизни больше горя
Среди оставшихся людей.

Коль Бог все ведает и знает,

Почто Он это допускает?
Не знаю я, что здесь сказать,
Но продолжаю веровать…

10.

Мы всплыли вверх – нам показалось странно
Так близко снова видеть светлый мир,
Костер зари над берегом туманным,
Идущий в гавань портовой буксир…

А лодка шла, последний створ минуя,

Поход окончен, и фарватер чист.
И в этот миг гармонику губную
Поднес к сухим губам своим радист…

Алексей Лебедев[5]

. «Возвращение из похода»

Мечтал вернуться из похода.
Увы, им всем не повезло –
Свинцовые сомкнулись воды,
И лодка рухнула на дно.

Разбилась ли она о камни,

Зарылась в ил или песок,
Неведомо, но очень славный
Служил на лодке той народ.

Их лодка намертво сдружила –

Стотонной тяжести вода
Тела матросские сдавила,
Похоронив их навсегда…

11.

Ветер волны тяжелые в сумерках гонит,
Сотни тысяч людей поглотил океан.
Он в шторма о погибших участливо стонет,
Будто хочет спросить – хорошо ли им там?

Но никто не ответит. Глубокие воды

Не пропустят ни звука сквозь толщу свою,
Над телами сомкнулись тяжелые своды
И кромешная тьма в этом мрачном краю.

Ну а как же их души?

– Они, к счастью, успели
Вознестись из подводного царства наверх,
И, побывши в холодной, придонной купели,
Ныне молятся Богу ночами за всех…

12.

Все время плакать невозможно –
Хожу, работаю, шучу,
Но временами острая тоска
Хватает так меня за горло,
Что я чуть в голос не кричу –
Что никогда уж не увижу,
Что никогда не обниму,
И никогда уж не услышу,
И ничего не расскажу…

А в час ночной или вечерний,

Когда прилягу я усталый,
Мне видятся немые тени
И так его мне не хватает,
И так сжимает горе грудь…
Тоска, тоска, не продохнуть…

Тяжел мой крест теперь вдвойне,

В ответе я за весь наш род,
Я жив еще, а он – на дне
Под толщей беспросветных вод…

13.