Печальные тропики

Приблизится ли она к нам? Полоса редеет и рассеивается, с другой стороны появляется слабый проблеск, сначала золотистый, потом бледно-голубой. Только середина горизонта еще занята дождем. Но тучи тают, пелена уменьшается с правой и с левой стороны, наконец, исчезает. Остается только живописное небо, где темно-серые громады ползут поверх бело-голубого фона. Надвигается гроза, и пора пристать к берегу там, где лес кажется не таким густым. С помощью тесаков (facão или terçado) мы быстро прорубаем выход к маленькой поляне; и проверяем, нет ли среди деревьев pau de novato, «дерева для новичка» (названного так потому, что неопытный человек, который привяжет к нему гамак, будет атакован армией красных муравьев); или pau d’akho, «дерева с чесночным запахом»; или еще cannela merda[21], чье имя не требует комментариев. Может быть, если повезет, мы обнаружим дерево soveira, ствол которого, надрезанный по кругу, выделяет за несколько минут больше «молока», чем корова – жирного и пенистого, но если выпить его сырым, оно затягивает рот каучукоподобной пленкой. Или найдем araçá с фиолетовыми плодами, величиной с вишню, пахнущих терпентином, и с чуть кисловатым привкусом, таким легким, что если выдавить плод в воду, она кажется газированной. А стручки дерева inga наполнены нежным сладким пухом. На bacuri растут плоды, напоминающие груши из райских фруктовых садов, но самое чудесное – assaï, высшее наслаждение леса, его отвар сразу после приготовления похож на густой сироп с привкусом малины, но за ночь створаживается и становится фруктовым кисловатым сыром.

Пока одни поглощены кулинарными заботами, другие пристраивают гамаки под навесами из ветвей, образующими легкую пальмовую крышу. Наступает время историй вокруг костра про привидения и призраков: оборотня lobis-homen; лошадь-безголовы и старуху с головой скелета. В группе всегда найдется бывший старатель гаримпейро, который сохранил тоску по убогой жизни, ежедневно озаренной надеждой на удачу: «Я был занят тем, что “писал” – то есть перебирал гравий, – и увидел в лотке маленькое рисовое зернышко, но оно светилось. Я не верю, что может существовать cousa mais bounita, более прекрасная вещь… Когда на него смотришь, тебя как будто пронизывает электрический разряд!» Начинается обсуждение: «Между Розарио и Ларанжалом на холме лежит сверкающий камень. Его видно за километры, особенно по ночам». – «Может быть, это горный хрусталь?» – «Нет, хрусталь не светится ночью, это алмаз». – «И никто не собирается его искать?» – «О, такие алмазы… Час их находки и имя счастливца предопределены давно!»

На берегу реки, где были обнаружены следы кабана, капибары или тапира, располагаются те, кто не хочет спать. Они подкидывают дрова в ночной костер, или до самого рассвета они занимаются охотой batuque, которая заключается в том, чтобы размеренно ударять по земле большой палкой: пум… пум… пум. Животные думают, что это падают плоды, и приходят, кажется, в неизменном порядке: сначала кабан, следом ягуар.

Остальные после обсуждения дневных происшествий и переданного по кругу мате укладываются в гамаки, защищенные противомоскитной сеткой, натянутой с помощью сложной системы палочек и бечевок. Заняв место внутри этого наполовину кокона, наполовину бумажного змея, необходимо подобрать все части, чтобы ни одна не касалась земли – в итоге получается что-то вроде кармана, которому не дает открыться тяжесть револьвера, который всегда остается под рукой. Вскоре начинается дождь.

XXXI. Робинзон