Печальный демон Голливуда

– А газете-то зачем в эту свару лезть?

– Я знаю нескольких человек, которые могли подставить отца. И теперь хочу понять, кто именно.

– Нет, – категорично молвил Стальев. – Мы не выдаем своих информаторов.

– Черт побери! – возвысил голос молодой Челышев. – Выходит, я тебя задаром обедом с коньяком кормил?

– Боюсь, что так, – лицемерно развел руками Кирилл, однако все-таки покраснел.

– Я спрошу, кто, а ты только кивни: да, нет?

– Нет!

– Это мужчина? – Челышев-младший уставился прямо в глаза собеседнику. Он почувствовал его секундную слабину и пер напролом.

Журналист секунду помедлил, а потом еле заметно мотнул отрицательно головой. Николай внутренне возликовал и быстро сказал:

– Значит, женщина. Молодая?

И снова – отрицательный знак.

– Средних лет? Одних с моим отцом?

Последовал утвердительный кивок.

– Имя! Скажи ее имя!

– Мы у нее паспорта не спрашивали.

– Но как-то же вы к ней обращались! Как она себя назвала?

– Она назвала себя Настей.

– Настей? – выпучил глаза Ник.

– А что? – с любопытством осведомился журналист.

– Но это же бред… – обескураженно протянул молодой человек.

– Отчего?

– Не важно, – отмахнулся Челышев-младший. – Представиться можно любым именем.

– Учти – если найдешь героиню, сдай ее нам. Или ты предпочитаешь сам с ней расправиться: ножом, топором, удавкой?

– Там посмотрим.

Сначала Челышев-младший был чрезвычайно разочарован результатами встречи с ровесником-журналюгой. Даже расстроен. Но потом, переспав с этой мыслью, понял, что узнал, в принципе, не мало.

Итак: заказала его отца женщина. Лет ей сорок-пятьдесят. И еще она назвалась именем мамы. Случайно ли? Вряд ли. Таких совпадений не бывает. Значит, скорее всего, она персона из прошлого родителей. Тот человек, что знает их обоих. Возможно, у нее с кем-то из предков (а может, с ними обоими) старые счеты.

Получается, появился след. И теперь надо сделать вот что…

* * *

Примерно в то же самое время, когда Ник пытался узнать имя заказчицы компромата на отца, тот сидел дома, писал свою книгу. А Настя, в свой черед, и ее первый муж Эжен беседовали с консьержкой.

Точнее, не беседовали, а допрашивали ее. Эжен будто старался отыграться за свою пассивную роль в разговоре с Арсением и теперь словно с цепи сорвался. Впрочем, нет, он не кричал, даже голос не повышал – но слова его были из разряда: мягко стелет, да жестко спать.

– Я старший оперуполномоченный… отдела внутренних дел такой-то, – отрекомендовался он, намеренно невнятно выговорив название отдела и свою фамилию. – Гражданка Капитонова, – жест в сторону Насти, – написала заявление о краже в своей квартире. У нее были похищены деньги и золотые украшения на общую сумму свыше одного миллиона рублей. Проникновение было осуществлено через входную дверь без взлома и применения отмычки. Проще говоря, ее открыли родным ключом. Что вы можете показать по данному поводу?

Консьержка немедленно растерялась и затрепетала. Губы у нее запрыгали.

– Я… я… я не знаю… Я н-не видела никого…

– Гражданка Капитонова передавала вам ключи от своей квартиры?

Эжен наклонился, прямо-таки навис над столиком, за которым сидела пожилая дама. Он без приглашения влез в ее каморку. Настя осталась в подъезде и досадливо наблюдала за происходящим: эдак он меня с ней навсегда поссорит. И в то же время не могла не отдать должное напору бывшего супруга.

Консьержка растерялась еще пуще.

– Я… Ключи? Ну да, они у меня были, ее ключи.

– Вы входили в квартиру Капитоновой?

– Нет, нет, никогда!

– Кому вы передавали ключи?

– Да никому…

– Никому? А гражданка Капитонова утверждает, что она вручала вам связку для того, чтобы вы, в свою очередь, отдали ее приходящей уборщице.

– Так точно, ей. Ну да. Так ведь она, гражданка Капитонова, меня сама просила отдать!

– Кому еще вы давали связку?

– Да никому!

– Делали с них слепки?

– Нет же!

– Вы замужем?

– Умер, умер муж. Три года назад скончался. На Богородском кладбище он.

– С кем вы проживаете в настоящий момент?

– Ни с кем. Одна я.

– Дети есть?

– Сын. – Женщина вдруг испугалась, неужели к делу пришьют и сына, и стала говорить быстро-быстро: – Дак ведь он в Посаде Сергиевом живет, женился на тамошней, там, говорит, дешевле, а у меня-то они и не бывают почти, и сын до моих дел совершенно не касается и никаких моих ключей не видывал и в руки не брал!

– Значит, вы передавали связку только уборщице, которая работала в квартире Капитоновой?

– Только, только, и никому больше, я к ней сама даже и не поднималась ни разу!

– Что ж, понятно, – выдохнул Эжен и распрямился, перестал нависать над тетенькой. Настя увидела, как в секунду азарт и сосредоточенность уходят с его лица и оно словно разглаживается. «Ему тоже нелегко», – поняла Настя. А Сологуб скороговоркой произнес: – Я пришлю вам повестку, зайдете в отдел, подпишете свои показания.

– Да-да, хорошо, конечно, я вам все рассказала, не сомневайтесь.

– Пройдемте, Анастасия Эдуардовна, – бросил бывший супруг, незаметно для консьержки подмигнул ей и указал на дверь подъезда.

Когда они вышли, Настя сказала с возмущением (впрочем, несколько деланым):