Печальный кипарис

Родди вышел в сад. Он пересек широкий газон, прошел по мощеной дорожке и незаметно для себя забрел в ухоженный огород. Мысли его обратились к будущему. Не исключено, что когда-нибудь им с Элинор предстоит жить здесь, в Хантербери. Лично ему сельская жизнь по душе, но вот Элинор… Может, она предпочтет обосноваться в» Лондоне? А вообще-то, одобрительно подумал он, Элинор прямо совершенство: на нее приятно смотреть, с ней приятно говорить — и при этом она такая сдержанная, рассудительная. Будущее рисовалось ему в самых радужных красках. Надо полагать, они с Элинор скоро поженятся. На первых порах им, видимо, придется трудновато, но особых причин для беспокойства нет. Он искренне надеется, что тетя Лаура проживет еще долго… Она всегда так заботилась о нем, брала его сюда на каникулы, неизменно интересовалась всеми его делами. Его мысли отвлекались от неизбежной смерти тетки (Родди вообще терпеть не мог ни неприятных мыслей, ни неприятных переживаний). Но зато… э… потом будет просто замечательно жить здесь, особенно если достаточно денег на содержание усадьбы. Интересно, как тетушка распорядится своим состоянием? Впрочем, особого значения это не имеет. Правда, часто очень много зависит от того, у кого деньги — у мужа или у жены, но Элинор — не тот случай. У нее уйма такта, да и на деньги она вовсе не жадная. Нет, нет, что бы ни случилось, беспокоиться не о чем, удовлетворенно подумал Родди и, преисполненный благодушия, продолжал свою прогулку, углубившись теперь в небольшой лесок, куда он прошел через калитку из окруженного оградой сада. Жаль, что нарциссы здесь уже отцвели, но какая прелесть эти пятна солнечного света на зеленой траве! На мгновение Родди охватило какое-то неясное беспокойство, словно облачко окутало его душу, бывшую за секунду до этого такой умиротворенной, такой всем довольной. Он смутно подумал, даже не подумал, а почувствовал: чего-то мне не хватает, мне что-то нужно, но что, что?.. Золотой свет, пробивающийся сквозь густую зелень ветвей, мягкий душистый воздух — все это вдруг наполнило его каким-то неосознанным чувством тревоги и нетерпения. Родди показалось, что даже кровь в его жилах заструилась быстрее, а сердце забилось учащеннее.

Из гущи деревьев вышла и направилась к нему девушка, девушка в мерцающем ореоле кудрей цвета бледного золота, на щеках которой лежал легкий румянец, нежный, как цвет лепестков шиповника.

Родди подумал: «Какая красота, какая немыслимая, потрясающая красота». Он стоял как зачарованный, не в силах не то что двинуться, а даже вздохнуть. Только одно ощущение было у него: окружающий мир завертелся каруселью, все в нем перемешалось в сумасшедшем, пестром, ликующем беспорядке.

Девушка внезапно остановилась, потом нерешительно приблизилась к нему. Голос ее звучал неуверенно:

— Вы не помните меня, мистер Родерик? Правда, ведь это было так давно… Я Мэри Джеррард, из сторожки.

Родди, до этого стоявший, словно громом пораженный, постепенно вновь обретал дар речи.

— Так вы Мэри Джеррард?

— Я, конечно, изменилась с тех пор, как вы видели меня.

— Да, — пробормотал молодой человек, — вы очень изменились. Я и не узнал бы вас.

Он по-прежнему смотрел на нее, не видя и не слыша ничего вокруг. Не слышал он и шагов за своей спиной. Их услышала Мэри и вскинула глаза.

Элинор постояла минуту неподвижно, потом сказала:

— Хэлло, Мэри.

— Добрый день, мисс Элинор. Приятно снова увидеться с вами. Миссис Уэлман очень ждала вас.

— Давно мы с вами не встречались, Мэри. Кстати, сиделка О’Брайен послала меня за вами. Она хочет, чтобы вы помогли ей поднять миссис Уэлман.

Мэри быстро ответила:

— Ну, конечно, сию минуту.

Тут же она побежала к дому. Элинор молча смотрела ей вслед. Бежала Мэри легко и красиво, в каждом ее движении была прирожденная грация.

Родди тихонько промолвил:

— Аталанта, царица амазонок…

Если он ждал какого-то отклика от Элинор, то обманулся в ожиданиях: девушка промолчала.

V

— Ну, пойдем, Мэри, такой чудный фильм.

— Спасибо, Тед, но мне, правда не хочется.

Тед Бигленд сказал сердито и обиженно:

— Не пойму я тебя теперь, Мэри. Ты стала совсем другая.

— Вовсе нет, Тед.

— Да, уж я вижу. Я думаю, это потому, что ты была в этой шикарной школе, а потом в Германии. Мы уже недостаточно хороши для тебя. Ты почти леди, Мэри.

Девушка сказала с каким-то озлоблением:

— Почти — это не бог весть что… А, впрочем, кто сейчас обращает на это внимание.

Величественная фигура, затянутая в черное, внезапно выросла перед молодыми людьми. Тед отступил на несколько шагов и почтительно поздоровался:

— Добрый вечер, миссис Бишоп. Миссис Бишоп милостиво кивнула.

— Добрый вечер, Тед Бигленд. Добрый вечер, Мэри. Она проследовала мимо, словно фрегат под всеми парусами.

Мэри задумчиво посмотрела ей вслед:

— Она не любит меня.

— Просто ревность и зависть, — изрек с важным видом Тед.

— Больше ничего.

— Может, ты и прав, — медленно произнесла Мэри.

— А теперь извини, Тед, мне пора. Я и так уже опаздываю.

— Куда ты идешь?

— К сестре Хопкинс, она пригласила меня к чаю. Тед сделал гримасу.