Печальный Пастатов

Но все же, мы есть хотим!

– Дядя, не надо. Сами сготовим,

Анна, отправляйся ты спать.

– Да, и комнату, не забудь, у моего племяша, убрать!

– Хорошо, хорошо. Спокойной ночи.

– Эх! Ночи, уж короче!

Обязательно, племяш, надо съездить на охоту,

А под июль по грибы, в болото.

На рыбалку. Эх, сельская жизнь – хороша!

Всегда привлекала она, меня.

– Да, дядюшка. Съездим и туда, и сюда.

Так со временем пройдет и печаль моя.

Только прошу, тебя я, солгать

Одно Мудрецовым, прошу сказать…

Если приедут сами, скажи:

«Уехал в «городские» тоски!»

Не смочь, мне увидеть ее снова…-

И не смог Пастатов сказать, и слова.

– Конечно, племяш. Скажу, скажу.

Эх! Племяш, тебя я люблю

Только ни как, не мог подумать я

Что получится: такая штука, вот да…-

Но Пастатов знал, что скрываться

Это повод к слову – унижаться!

Но выбора не было здесь,

За полчаса, любовь его есть!

Отужинав в полночь, они

Долго беседу, еще вели.

И под утро как Пироговых петухи

Завыли, и спать они легли.

Дядюшка во сне видел: будущие планы,

Так же надумал: построить баню.

Пастатову снились мечты,

Начал новую жизнь, вне любви.

И решил, навсегда, он забыть

Про любовь больше не говорить!

***

3

Вот так и лето, потихоньку, шло.

Пастатову, вроде как, полегчало, было все равно.

Кабинет у него был, на воздухе свежем

С задней стороны дома, с манежем

Где находился пышный сад,

Дядюшка, был за него, очень рад.

Пастатов выращивал лечебные листья:

Боярышник, пустырник, травы медисы.

И пел он песни, сочиняя на ходу.

Читал книги, делал микстуры – нужные в быту.

Дядюшка заходил в сад, часто!

Пусть хоть гроза и ненастье,

Они под крышей на веранде:

Племяш дядюшку учил «медицинской правде».

Коровин частенько приходил

Газеты прошлогодние приносил,

Пастатов его не слушал

А лишь смеялся, у себя он в душе.

Земельных уговаривал племяша,

Что, лучше опыты делать – со второго этажа

« Там воздух чище и там лучше!»

Часто он не ходил. Но не было скучно:

Нестеров похаживал. Разговаривали они про овощи

Какие с витаминами, какие для лечъбы – не нужны.

Твардовского, он больше не видел, и не слыхал

Не хватало ему, его. А тот уехал.

Все так же слышал ругань Пироговых,

И вроде, как всегда. И вроде, ничего таково…

Поп Качевский всегда приходил молчать,

И Пастатову приходилось беседу разогревать.

Маркина, вернулась, оказалось тут снова

Часто приходила за лекарствами, молвила слово:

– А вот, от желудка что помогает?

А то, эта боль о себе напоминает! -

Про головную боль и про другие болезни – она

Говорила, одна у нее беседа была.

И Мудрецовы, частенько, приезжали.

Пастатов закрывшись в калитке, в печали:

Вспоминал прошлые дни,

И как было – не до любви.

Дядюшка свое обещание сдержал…

Но, по ночам, он уезжал

А по утру, делал обратный визит,

Пока еще племянничек спит,

Но Пастатов, про дела дяди знал:

– Я знаю, что ты уезжал.

Дядюшка, езди на здоровье! Не осужу.

Я уж за домом, послежу. –

Так дядюшка уезжал, но не более чем, на неделю

Быстро воплотив свои идеи,

Со страхом, приезжал домой.

И если услышит во сне «Пастатовский» вой,

Значит: все хорошо!

И сразу у дядюшки отлегло.

А если молчит он, все молчит!

Дядюшка быстро в садик бежит.

– В чем дело, дядюшка? Приехал!?

– Приехал – отвечал дяденька, очень тихо.

И снова жизнь загоралась в доме

Двенадцать раз – в колокольном звоне.

Дядюшка с племянником не ругались

А если разгорался спор, быстро отступались.

Так же родственники ездили на охоту

– Если повезет, поймаем бегемота. –

Ворчал дядюшка, сквозь зубы,

– Вот нянечке, будут супы! –

Так же ездили по ягоды, по грибы

С пустыми корзинами, не возвращались они.

Нянюшка, пре вида их, робела:

– Как одеты – бедно! – воскликнув, присела.

Вот так и шло.… Все лето.

И солнцем – было поместье пригрето,

И дожди с грозами бывали.

Но в селенье, готи извне не приезжали.

Все забылось, уж давно…

Но тут случилось; для Пастатова и дядюшки…. Как, на зло….

Осень уже стучалась в окно

Листья опали. Дожди, день за днем.

Нянюшка готовила обед,

Так как вскоре, хозяева проявят «свой свет».

И из лесной чащи, двое бредут

На спине двух кабанов несут.

Жители селенья привыкли:

Так одеты!? Значит в лес, надо выйти.

Идут, и печали у них нет,

«Голодны» и ждут обед.

Но по дороге, так сказать, по «главной»

Мудрецовых повозка ехала к ним плавно

Пастатов вдруг остановился.

Дядя взглянул на него, перекрестился.

Мудрецовы подъехали к ним

– Ба! Вадим Вадимович! С другом моим! –

Пастатов же побледнел,

Ни как встречи этой, не хотел

– А давно, приехали вы сюда?

– Со вчерашнего утра! –

Дяденька быстро ответил,

А «Пастатовский» взор на Светлану метил

Та сидела с мужем. Сейчас!

«– Кончается, видимо, мой час». –

Подумал в тот миг Вадим.

– Как вы одеты, гражданин!?

Ну, встреча у нас состоялась…

Тетушка наша, ныне скончалась.-

«– И моя погибель, не далеко»-

Подумал Пастатов: «– А мне все равно!».

Зашли они в дом.

Пастатов не глядит на Светлану, вспоминая «свой сон».

Затем в комнате своей уединился,

Заскучал, слезами залился:

– За что? За что, мне такая мука!? –

Ценностью явилась сегодня скука.

Дядюшка ходил по дому, все думал:

«– Так все хорошо. А сейчас день – безумный.

Надо ехать, но как племянника оставить…

Скажу, что заболел, Мудрецовы не охают.

Но если не поеду…. Ведь беда!

Что же, мне делать!? М,да.».-