Печать бога (СИ)

   Куда запропастился командор со светом? Неужто их устранили настолько ловко, что бывший послушник не успел ничего заметить? По спине потекла одинокая капля пота. Одна надежда - на Посох-Дракон и заступничество Франсуа Миролюбивого. Губы беззвучно зашептали молитву Всевышнему, прося избавить от вражьей силы. Страх поубавился, свернувшись холодным гадом в животе. Всё будет хорошо, всё будет хорошо... Знать бы, как пользоваться посохом Франсуа Миролюбивого. Принцип действия его должен быть, по идее, тем же, что у любого ведовского посоха. В специально изготовленный предмет ведун вливал святую силу бога, даровавшего ведуну способность к чудотворчеству. Сила бога смешивалась с личной духовной силой человека, затем на посохе вырезались имена небожителей, молитвы и путём длительных молитв вкладывались образы чудес. Ведовской посох аккумулировал силу; при обращении к богу и задумывании чуда заложенная в посохе сила преобразовывалась в само чудо. Чем крепче была вера ведуна, тем больше накапливал и отдавал посох силы, то есть, чем крепче вера, тем мощнее чудо. Посох-Дракон наверняка накопил невероятно много силы, вопрос заключался только в том, отдаст ли он её при надобности бывшему послушнику, чья вера хоть и укрепилась после путешествия на Первое небо, но оставляла желать лучшего. Согласно орденских хроник, Франсуа Миролюбивый сделал свой посох из кости убитого им дракона, поместив часть духа ящера в чудесный предмет. Это расширило возможности использования посоха, наделив святого драконоборца несвойственными ему ранее чудесами. Франсуа Миролюбивый, по преданиям, вытворял такое, перед чем меркли деяния всех Великих Магистров и Магистресс, вместе взятых.

   Виктор двигался на ощупь очень медлительно, натыкаясь в темноте на валявшиеся на полу камни. Грубая кладка стен свидетельствовала о древности туннеля. Периодически до бывшего послушника долетал девичий голосок, и чем дальше заходил человек, тем громче звучали призывы.

   Стены туннеля внезапно кончились, и Виктор почувствовал большое свободное пространство. Ветерок скользнул по лицу, взъерошив волосы. Бывший послушник перекрестился. Откуда в подземелье гуляет ветер? Он ведь чувствовал пологий спуск, туннель уводил вниз, не вверх, так откуда взяться ветру? Старинная вентиляция, устроенная первыми ведунами, или...

   Щелчок! Багряное пламя настенных факелов развеяло тьму, обозначив кольцо небольшого зала. В его середине, на краю древнего колодца, вальяжно закинув ногу на ногу, сидел горбун в дорожном плаще. Его лик в обманчивом свете постоянно менялся, становясь то размазанным пятном, то лицом прекрасного юноши, то мордой ужасного чудовища.

   - Наконец ты пришёл ко мне, дорогой Виктор, - сказал он.

   - Знаете, Лари, когда я гостил у эльфа Феагунда Красивого, то видел удивительные эльфийские обряды, - поделился Ури ди Мечелли с пожилой секретаршей, цедящей зелёный чай сквозь щели в зубных протезах.

   Секретарша не заинтересовалась обрядами; её обеспокоил совершенно иной вопрос.

   - Ури, как же вас занесло на Закатные острова? Я думала, туда не пускают людей; эльфы, насколько я знаю, очень суровый народ. Помню, мой дедушка, воевавший на Закатном Берегу с этими мерзкими существами, рассказывал мне страшные истории об их кровожадности. Ах, до чего эльфы жуткие твари! - всплеснула руками старушка. - А глазищи-то у них вы видали какие? Так и зыркают, так и зыркают! Всё мечтают вернуться на большую землю, уроды!

   - Господин ди Мечелли, - положила на плечо Лари ладонь черноволосая девушка, распивавшая чай вместе с магистром и его секретаршей, - прошу, рассказывайте дальше, я вся внимание. Эльфы изумительно прекрасные существа, их обряды тоже должны быть прекрасны!

   Старушка гневно сплюнула чай в чашку.

   - Вы ничего не смыслите в эльфах, Вирджиния, вы слишком молоды и поддались тлетворному влиянию их культуры! Помню, мой дедушка рассказывал, как они вырезали целые селения виталийцев. Не угоняли в рабство, не насиловали, - секретарша всхлипнула, - а убивали. Даже животных не жалели, подонки... Дедушка пугал меня в детстве эльфами...