Печать дьявола (СИ)

-- Эммануэль, это ужасно... Он был потрясён моим вопросом и подумал, что я рехнулся.

-- То есть... к нему приходил...

-- Гиллель-Исроэль-Шломо бен Давид бен Абрахам Хамал! Я, я к нему приходил!!! -- сорвался на истеричный крик Хамал.

Эммануэль потрясённо молчал, ни о чём не спрашивал. Опустив глаза, обдумывал услышанное. В глухой тишине было слышно только мерное тиканье настенных часов. Хамал тоже сидел молча, вцепившись в подлокотники кресла. Молчание Ригеля чуть успокоило его.

-- ...Я говорил Неверу, что здесь слишком много чертовщины, но это уже чертовщина запредельная, -- проговорил наконец, глубоко дыша, Гиллель. -- Человек, принимающий облик другого... Спасибо, что не подумали...

-- О чём? -- прошептал Эммануэль.

-- "Не я ли это все-таки был? И не стащил ли я сам в сомнамбулическом сне дедовы бриллианты и не загнал ли их в беспамятстве?" -- Лицо Хамала нервно передёрнулось. -- Кстати, вор получил настоящую цену, Моозес же знал, что я в этом разбираюсь не хуже него. Я боюсь, Эммануэль.

-- То есть старик-ювелир был уверен, что к нему пришли вы сами с колье Лили? -- Ригел ошеломленно покачал головой. -- Если речь идёт о гриме, то под вас могли загримироваться только девушки или... я. У всех остальных -- другая комплекция.

Хамал отмахнулся от этой версии.

-- Грим не мог бы обмануть Моозеса Фейбиша. Он знает меня с детства, помнит ребенком. Форма лица, носа, скул, цвет глаз, разрез век и ноздрей! Это не подделать никаким гримом.

Ригель не оспорил его.

-- Да, у вас своеобразная внешность. Но вы объяснили этому Моозесу, что произошло? Он рассказал, как прошла встреча с этим человеком? Или бесполезно было разговаривать?

-- Старик живёт в мире денег и реальных дел, -- вздохнул Хамал. -- Но он очень умён, и границы собственного опыта не считает границами мира. Я не смог до конца уверить его, что это был не я, но то, что произошло, я знаю -- и с его слов, и -- из его мыслей... это чертовщина, Ригель, чертовщина. Подумать только -- я сам разгуливаю по городу, предлагаю другу деда ворованное на продажу, и никто ни о чём не подозревает. Страшно подумать -- что может вытворить мерзавец, способный на подобные метаморфозы! Однако не доверять мыслям Моозеса я тоже не могу. Он был подлинно ошарашен. Но как поверить в такую дьявольщину? Вы можете? Впрочем, вы же верите только в Писание...

-- Я верю в Бога, Гилберт. Но дьявол существует несомненно, как и Бог. Они несопоставимы, но оба экзистенциальны. В чертовщину я верю. Подобное возможно, но...

-- Но?

-- Такие вещи, понимаете, они делаются тоже посредством веры, страшной веры в дьявола, питаемой стремлением ко злу. Но заниматься этим -- значит испытывать и гневить Бога, и всякий, кто преуспеет в этом, серьёзно навредит своей душе. -- Эммануэль говорил медленно, ему казалось, что надо дать Хамалу время прийти в себя.

-- Согласен, но не думаю, что это волнует твердолобых тевтонов типа Нергала или Мормо. Мысль о том, что они гневят несуществующего для них Бога, их не остановит.

-- Вы считаете, что это кто-то из них?-- удивился Ригель.

-- Не знаю, -- брезгливо пожал плечами Хамал. -- Они, конечно, ambo meliores. Нергал -- вервольф, а Мормо -- вампир-кровосос. -- Поражённый Эммануэль в ужасе замер с полуоткрытым ртом. -- Вы разве не знали об этом, Ману? -- Эммануэль потрясённо покачал головой. -- Я думал, Невер сказал вам. Да, это волк и вампир. Но горло Лили было неповреждённым. Мормо -- далеко не дурак и, где живёт, там... не очень блудит и не сильно кусается. Над окровавленным трупом Генриха, мир его грешному праху, Август, конечно, несколько возбудился, но не он убил Виллигута. Он недоумевал не меньше нашего. А если он узнает, кто убил Лили, уверяю вас, убийце не поздоровится. Он мстителен, а тут... это немыслимо, но он до сих пор... -- Хамал чуть вытаращил свои и без того огромные глаза, -- скорбит. И это не напускное.

-- Но никто из них не мог превратиться в вас?

-- Нет. Нергал в полнолуние становится волком и разгуливает по окрестностям. Встреча с ним ничего хорошего никому не сулит, но других метаморфоз за ним не замечалось...

Эммануэль несколько минут молча обдумывал сказанное.

-- Значит, здесь собрались вампир, волкодлак, человек, читающий чужие мысли, и некто, принимающий чужой облик? Не много ли в этом странного?

Хамал высокомерно усмехнулся.