Печать Древних (СИ)

Вихрь — Ирма видела его, бьющегося в агонии над руинами великого города. На мгновение он застыл, из-под земли вырвался столп бесцветной энергии, но, только соприкоснувшись с вихрем, окрасился алым. Снова всадники, теперь семеро, и в каждом бьётся холодное и безумное влечение, одержимость добраться… но до чего, Ирма не смогла уловить.

— Мир родится вновь… либо умрёт…

Ирма вслух повторила слова старухи. Тело остварки содрогнулось в агонии, а голова, разрываемая на тысячи кусочков, постепенно избавлялась от боли. Сквозь наваждение она почувствовала прикосновение, и вмиг погасло всё. Даже свет от костра.

Деглас уловил ослабление чар. Он вскочил с кровати, нацепил мантию и выглянул наружу. Его бравые солдаты хватили лишку, и теперь лежали вокруг костра, лишь двое, оседлав бревно, в пьяном пошатывании играли в кости. Чародей выругался про себя — как не вовремя эти бестолочи решили не останавливаться!

Он прошёл мимо костра, переступил через огромную тушу Гермильяра и тихо приблизился к ступенькам башни. Она замерла на фоне алой ночи в смиренном ожидании. Деглас прикоснулся к двери — холодная и ни следа защитных чар. Обернувшись, чтобы удостовериться, что большая часть наёмников спит непробудным сном, он начертил руну на каменной поверхности. Чтобы там внутри ни творилось, снова защититься магией они не смогут.

***

Оставшиеся два дня прошли спокойно, во всяком случае, для Антониана и Сандрии — голову стала занимать приятная мысль, что преследование жертв, увиденных однажды, у гахтара всего лишь вымысел, страшная байка. Слухи доходили до юноши, что зверь вершит кровавое дело каждой ночью с одинаковым упорством и явно не собирается отвлекаться на тех, кто смог пережить встречу с ним. Чудовище не волновали брат и сестра — так решил Антониан.

В «Громовом Роге» тоже было спокойно, постояльцев поубавилось: кто-то, кто мог, покинул город, кто-то ушёл на охоту и так и не вернулся, а горожане просто стали меньше покидать дома либо собираться на городских форумах, слушая выступления людей в чёрных балахонах. Антониан видел их, слышал речи, что держали в себе призыв к восстанию и открытию ворот. Земля под Ветмахом, казалось, дала трещину.

Антониан закрепил ремешки на куртке, перепроверил сумки. Часть вещей было решено обменять у Сева на меч и лук со стрелами, благо, кабатчик частенько подбирал оружие, «брошенное» мёртвыми постояльцами «Громового Рога».

Сандрия отдала Сенетре лук, сам Антониан взял рунарийский меч, подобранный сестрой в подвале поместья, а ей отдал обменянный норзлинский полуторник. Энард вынес из поместья собственное оружие. К обеду они были готовы: налегке и в вооружении.

— Лоурен, — представил Сев человека в возрасте, укутанного в чёрный плащ и держащего пинту. — Это добровольцы. Шеф твой дал добро.

— Хорошо, — контрабандист внимательно осмотрел попутчиков. — Надеюсь, никто об этом не пожалеет.

— Я хоть раз в нашем деле сплоховал? — обиженно фыркнул Сев. — Хорошие ребята, слово даю. Давай, партия остаётся той же.

— Ты уверен? — Лоурен отставил пустую пинту. — Город-то закрыт, у купцов, что не сбежали, кончается товар, а цены растут ого-го.

— Мы ещё это обсудим, — пробубнил Сев. Неохота ему было сейчас говорить о деле. — Но на следующей неделе, ради богов. Хочу посмотреть, как будут течь события дальше.

— Как пожелаешь, — Лоурен кашлянул, вытер рот. — Ну, бродяги, вперёд.

— Спасибо, Сев, — произнёс Антониан. — Я этого не забуду.

— Ага, — сказал кабатчик. — Не подставляйся под меч, парень. И под зубы тоже.

На улице заметно похолодало, с неба, кружась, падали редкие снежинки, а народу стало меньше. Все на форумах либо в домах, у тёплых очагов. Антониан с тоской глянул на хижины… два года Ветмах был домом для него и его сестры.

Лоурен провёл группу по проулкам, почти ничего не говоря. Спустя две улицы контрабандист завернул в тупик, нагромождённый обвалившимися сараями, построенными здесь друг на друге. Узкая каменная лестница перед ними вела к закрытой цепями решётке, за которой начинались канализационные туннели.

— Сейчас пойдём по платформам, но испачкаться всё равно придётся, — сказал Лоурен, распутывая цепи. — Рунариец, посмотри пока за тылами… не буду вас спрашивать, почему вам так срочно понадобилось бежать из города, но скажу так: вокруг Ветмаха лишь серые пустоши, населённые всяким отребьем, вроде разбойников, головорезов, дезертиров и, собственно, нас, контрабандистов. Советую уходить на запад.

— Разберёмся, — бросил Антониан. — В канализации спокойно?

— Почти, — Лоурен открыл решётку. — Есть места, куда заходить не стоит даже нам. Так что не отставайте и следуйте за мной.

Антониан махнул головой сестре, и Сандрия вошла первая, вслед за ней — Сенетра и Энард. Антониан прикрыл нос, затхлый воздух защипал глаза. Лоурен закрыл решётку, вытащил из-под плаща небольшой фонарь, зажёг серу в нём, освещая неприглядные кирпичные коридоры.