Печать Древних (СИ)

— Я не силён в тактике и стратегии, господа, — быстро нашёлся мортус. — Но думаю, что поверженная Ветер воодушевит солдат, а вы заслужите уважение горожан.

Губы Эриганна растянулись в победной улыбке, и Аорин, с тоской взглянув на Вильмонда, потянулся к кубку с вином.

— Ты нас нанял, чародей, тебе и нести все издержки…

***

Солнечный свет ударил в глаза Ринельгера, и ему пришлось зажмуриться, прежде чем раскрыть глаза и увидеть парадную залу анклава. Он узнал её сразу: помещения дворца Анхаел, где чародей провёл большую часть жизни. Ринельгер развернулся, напротив высокой арки входа со внутреннего двора начинались дугами две лестницы, между которыми неизменно горела каменная жаровня. Слева был коридор, ведущий в общий зал, где проводились собрания учеников, а справа — выход на тренировочную площадку.

Ринельгер зажмурился, прикрыл глаза окровавленной рукой: нет, это не сон… быть может, наваждение… С лестницы выбежали несколько мальчишек, лет по десять-одиннадцать, хохоча и задирая друг друга. Они не заметили одинокого взрослого чародея в грязных и слегка изорванных одеждах, сжимающего запачканный драконьей и собственной кровью серповидный меч, и остановились у жаровни:

— Да пошли в сквер, Ринельгер! — он встрепенулся, когда темноволосый ученик назвал его имя. — Рамус нашёл мердевенского слизня во-о-от таких размеров!

— Врёт он всё, — отмахнулся светленький мальчишка. — Опять заманит в какой-нибудь угол и приморозит ноги!

— Ладно, пусть тут со скуки помирает, — махнул остальным рукой другой ученик. — Побежали.

Оставив светловолосого мальчика одного, компания промчалась мимо Ринельгера во внутренний двор. Чародей вспомнил Рамуса, студента-хулигана и его дурацкую шутку сковывать льдом ноги младших учеников и оставлять такими, пока кто-нибудь из взрослых не обнаружил бедного и до смерти перепуганного ребёнка с переохлаждением. Как-то раз Ринельгер провёл всю ночь в подсобке. Наставники пару раз наказывали Рамуса, но это совсем не облегчило участь его жертв — хулиган стал изощрённее придумывать розыгрыши. Впрочем, в итоге мстить начали подросшие и озлобленные ученики: как-то раз даже Ринельгер вместе с Кассией участвовали в долгожданной мести, отправив хулигана на месяц в лазарет.

Светловолосый мальчик скучающе огляделся и вдруг отскочил от жаровни, испуганно осматривая мантию. Верхняя её часть была не завязана на шнурки, как и парочка в районе живота, и часто Ринельгер ходил в таком неряшливом виде, не замечая, пока кто-нибудь из наставников не отчитывал за ненадлежащую форму одежды. Студенты Анхаела завидовали тем, кто попал в более тёплые анклавы, где носили преимущественно туники и не маялись со шнурками на фасоне.

Десятилетний Ринельгер, удостоверившись, что не прожёг мантию, побежал в сторону тренировочной площадки. Взрослый Ринельгер последовал за ним и помог открыть тяжёлую дверь. Мальчик помощи даже не заметил и прошёл в галерею, переходящую в трибуны, откуда открывался чудесный вид на арену, где когда-то ещё в Золотой Век, когда анклав был форпостом легиона, проводились смертельные бои между военнопленными.

Теперь на вымощенном камнем поле оттачивали навыки чародеи, и сейчас этим занимались адепты воздуха. Ветра тут стояли такие, что двери вмиг раскрылись, грохнув о каменную стену галереи. Ринельгер закрыл её, посмотрев на себя самого — но он юный снова проигнорировал всё, настороженно приближаясь к смотровым местам. Мальчик, оставив попытки поправить волосы на голове и убедившись, что его никто не заметил, подбежал к балюстраде и с искренним восторгом наблюдал за тренировкой старших чародеев. Ринельгер встал у него за спиной — он помнил день, в который вернуло его сознание, именно с этого момента и до конца, до самого отбоя.

— Привет! — звонкий голос заставил мальчика вздрогнуть. — Тоже смотришь на воздушных чародеев?

Оба Ринельгера повернулись: опираясь о колонну, рядом, словно из ниоткуда, возникла светловолосая, вытянутая и нескладная девчонка в пыльной синей мантии. Она перекинула косички за плечи и улыбнулась:

— Что ты молчишь? Немой, что ли? Меня зовут Кассия.

— Ринельгер… — ответил мальчик. — И я не немой! Ты меня просто напугала.

Девочка рассмеялась и залезла на перила, свесив ноги. Десятилетний Ринельгер огляделся:

— Наставники говорят, что нельзя залезать сюда, — быстро прошептал он.

— Когда они рядом, нельзя, — сказала Кассия. — А, если их нет, можно. Ух ты, смотри!

С криком: «Да, вашу мать! Получилось!» кто-то из чародеев под громкий хохот поднялся в воздух на целую сажень. Юный Ринельгер вскарабкался на балюстраду, девочка ему помогла, и восторженно раскрыл рот.

— Я хочу так же! — похлопала в ладоши Кассия. — Летать как птичка.

— Наставники говорили, что так нельзя, — не мог поверить своим глазам Ринельгер.

— А что они знают, эти твои наставники?