Печать Древних (СИ)

Воин вынул меч, пальцем показал Амалии спрятаться за кровать. Скрежет приближался, тихое рычание: чудовище просунуло вытянутую склизкую морду с чуть подгоревшей чешуёй в каюту, и мужчина с яростным криком набросился на него. Зверь, царапая лапами пол, забежал внутрь, размашисто махнул хвостом, панцирным наконечником ударив по животу воина. Тот глухо выдохнул и тяжело опустил меч на шею чудовища. Амалия прижалась к стене за кроватью, закрыла глаза, что-то прошептала, что и сама не разобрала. Воин кряхтел, позвякивал колечками кольчуги, бряцал мечом, а потом с грохотом упал и затих.

Рана в боку ужасно заболела, а кости заныли, будто бы их всех переломали. Ирма судорожно вдохнула, губами почувствовала холодный липкий снег, на языке застыл вкус крови. Смерть разжала тонкие пальцы.

***

Ворота со скрипом раскрылись, в предместье вышел отряд из десяти стражников, что нервно озирались по сторонам. За городом обстановка, в кои-то веки, была много спокойнее, чем в его черте. На брусчатой площадке ожидали трое драконоборцев, и никто из встречающих не решался смотреть в горящие во тьме глаза гостей.

Не сказав ни слова, Аарон повёл спутников под арку ворот. Стражники последовали за ними, и ворота с таким же скрипом, с каким открывались, захлопнулись. На площади их ожидал усатый стражник в пластинчатой кирасе с туникой поверх неё, на груди его золотой нитью был вышит щит с буквой «V» в нём. Его голову скрывал ригальтерийский шлем с конским волосом на роге, и шлем этот был отнюдь не боевой — прядь всё время лезла в глаза. Памире не видела никогда таких, но что она, рунарийка из сельской местности, могла знать о городской жизни.

— Драконья Погибель, — хмуро произнёс усач. — Я — капитан стражи, Ледвус Терамин, сейчас назначен претором Ветмаха.

— Претором? — произнёс Хеймерин. — Префекта, значит, больше нет?

— Вчера обнаружили его в собственном кабинете, — мрачно ответил Терамин. — Вернее то, что осталось от него после встречи с тварью.

— Муниципалитет? — прищурился Аарон.

— Распущен, господа… сейчас всем управляет Ганард Анахет. До прибытия госпожи магистра.

Памире огляделась — первые же дома к воротам оставили на себе следы пламени, часть из них обрушилась, оставив только очаги с одинокими, покрытыми сажей глиняными трубами. Запах гари стоял здесь стойкий, а плотный чёрный дым уходил вглубь города, где, судя по отдалённым крикам, всё ещё велись бои.

— Обезглавленный город что обезглавленная курица, — заключил Аарон. — Побегает и вскоре сдохнет, — Хеймерин вздохнул. — Что ж, претор, за охоту на чудище мы не можем взяться прямо сейчас. Во-первых, с дороги неплохо бы промочить горло…

— «Громовой Рог» через две улицы на север вам подойдёт, — бросил Терамин. — Нынче там цены не кусаются и места есть.

— Замечательно, — улыбнулся Аарон. — Во-вторых, мы знаем, что за тварь здесь охотится. Хитрая и зловредная зверюшка, непредсказуемая, в особенности когда потеряла контроль хозяина… Мы подготовимся хорошенько ночью. Зайдите к нам поутру, господин претор. Но сейчас расскажите детали, хроники событий, про жертв.

— Мы перестали вести записи по убийствам уже как дня три назад, — ответил Терамин, нервно оглядываясь: на соседней улице послышался вопль. — Характерные трупы, так сказать, появляются, но мы уже их даже не считаем. Тут, если вы хорошенько приглядитесь, люд помирает пачками каждый день по всему городу. Я сообщу страже, чтобы она отыскала место, где в последний раз появлялось чудище. А вообще… поспрашивайте в тавернах. Там всегда свежие вести.

— Что ж, держитесь, претор, — похлопал капитана по плечу Аарон. — Скоро закон вернётся в ваш дом…

Как быстро вместе с порядком уходило довольствие! Впервые Сев попал в город, что, сгорая в пламени бунта, пожирал самого себя. Стража теряла мечи: кто погибал при сдерживании толп мятежников, а кто присоединялся к ним. Анархия пришла за руку с хаосом, бесконтрольным, а оттого особо разрушительным. Казалось, будто небеса над Ветмахом стали куда темнее. Паника поселилась в мыслях Сева, страх за жизнь и за заведение. Он старался сбивать цены, идти на уступки — всё, чтобы постояльцы не могли найти повод и не повесили кабатчика на балках «Громового Рога». Их, впрочем, постепенно становилось меньше, оставались только самые упрямые и те, у кого ещё были деньги. Но и их терпение имело границы.

— В городе голодуха началась, — бурчал кто-то из наёмников. — А у Сева в закромах ещё полно, видать, еды.

— Точно, — подхватил его долговязый дружок. — Странно, почему этот боров ещё не взвинтил цены.

— Подожди ещё, — фыркнул толстяк, третий из команды. — Скоро за пинту будет брать как за бочку.