Печать Джа

Я замер, подсчитывая в голове имеющиеся средства. Чернецы на житье-бытье выделили сумму в размере тысячи. Только непонятно, много это или мало, с учетом полного незнания местных реалий. Брат Изакис предупредил, что нумер в гостином дворе обойдется в двести кредитов в неделю. Итого остается восемьсот, а еще нужно харчиться и рожей светить в лавках.

— Господин, всего два кредита за свежие новости.

Вот ведь зараза! Я полез в карман и извлек наружу бумажку с цифрой десять — меньше не нашлось. Протянул мальцу и тот ловко выхватив деньгу из рук, всучил взамен увесистую пачку листов.

Признаться, не ожидал, что «хазета» окажется настолько толстой. Это же сколько всего читать, неужели скопились новости за целый год? В нашем Ровенске, бывало, месяцами ничего не происходило. Да даже если и случалось, никому в голову прийти не могло, выпускать такое на бумаге. Зачем расходовать дорогой материал, когда пошел на городской рынок и все сплетни узнал. Да и печатного стана у нас не имелось, лишь с десяток писарей при градоначальнике.

«Три-бу-на», — прочитал я жирные заглавные буквы. Развернул бумагу — мама дорогая, до чего же большая. Стоящего передо мною пацаненка можно было с головой накрыть. Кстати, о мальце… Я дал десятку, а «хазета» — стоит два кредита, где разница? Его светлость не настолько богаты, чтобы деньгами сорить.

— Сдачу давай.

Малец шмыгнул носом, сделав жалостливый вид.

— У меня нету.

— Кому сказано, сдачу гони!

— Господин, нету мелких. До вас покупатели подходили, все с большими деньгами. На размен ничегошеньки не осталось.

— А если карманы выверну? — не выдержал я, повысив голос. Терпеть не могу, когда за лоха держат. Сам неоднократно изображал сироту, заморенного судьбой-злодейкой. Выбивал слезу и звонкую монету у особо жалостливых мамаш. Стоящий передо мною прохвост действовал по схожей схеме, даже носом захлюпал для большей убедительности.

— Господин, пожалейте сиротку. Знаете, сколько нужно продать экземпляров, чтобы на хлеб заработать? Сто штук. А как это сделать, когда через дорогу еще два продавца?

— Меня мало заботят твои проблемы. Где деньги?

— Хорошо-хорошо, будут вам.

Малец нагнулся к земле, но вместо того, чтобы вернуть разницу, задал стрекоча. Да так ловко у него это вышло, что не выронил ни единой бумажки из стопки, прижатой к груди. Вихрем сорвавшись с места, он полетел вниз по улице, уворачиваясь от встречных прохожих.

Я бы догнал наглеца и вытряс все до единой монетки. Сига с Кирпичного непременно бы так и сделал, но вот беда: я не Сига, а урожденный барон Дудиков — человек важный и степенный.

И что теперь делать? Да ничего, такова доля благородных. Тяжело вздохнув, я засунул «хазету» подмышку и зашагал вдоль мостовой, ощущая невыносимую легкость в оскудевших на восемь кредитов карманах.

Через пару часов неспешной прогулки по улицам города в животе заурчало. Обыкновенно он готов был терпеть сутки напролет, но сытый завтрак его разбаловал. Был свежий хлеб с маслом, была ветчина с сыром — надо отдать должное брату Изакису, на еду тот не поскупился.

В карманах водилась деньга, поэтому раздумывал я не долго. Против прежних планов выбрал не роскошный ресторан с широким крыльцом и играющей огнями вывеской, а маленькую закусочную на улице. Захотелось тишины и покоя после наполненного впечатлениями дня.

Так оно и получилось. Половина столов пустовало по причине опустившейся на город вечерней прохлады: абсолютно пустяковой для выходцев из Ровенска, но заставляющей дрожать и кутаться в одежды местных жителей. Бедолаги, это они еще настоящей зимы не видели, так что брови покрывались инеем, а деревья трещали и лопались от мороза.

Стоило выбрать столик, как ко мне подлетел угодливый половой, в выглаженной рубашке и полотенцем, переброшенным через руку.

— Чего изволите? — проговорил он с натянутой улыбкой. Согнулся в полупоклоне и протянул книжицу в кожаном переплете. Поймав мой удивленный взгляд, пояснил: — это меню.

Да уж понятно, не глупее прочих будем. В «Астрийской розе» такое чудо тоже подавалось, правда на одном листе, наспех исписанном чернилами. Здесь же была буквенная печать, как в настоящей книге.

Название заморских блюд я осилил, куда сложнее оказалось разобраться с содержимым.

Ланейская заливная — это рыба? А какая, морская или речная и чем заливали, соусом или холодцом? Воздушный омлет с трю-фе-ля-ми… Что за чудо такое трюфеля? За вычурным названием могла скрываться обыкновенная свинина или диковинка, вроде моллюска в раковине, похожего на высморканную соплю.

Я решил не рисковать здоровьем, поэтому заказал жаренной картошки с грибами, пирог с капустой и кофе. Долго сомневался на счет последнего, но уж больно хотелось попробовать сей заморский напиток. В Ровенске за одну чашку драли пол золотого, здесь же кофе стоил сущие пустяки: за всё про всё отдал пять кредитов.

Пирог размерами не порадовал, его и не было толком, лишь отрезанный ломтик. А вот порция жаренной картошки удалась на славу, как по вкусу, так и по объему, заполнившему желудок.