Печать Джа

— Точь-в-точь не получится, — я с сомнением посмотрел на ухмыляющегося верзилу. — Уж больно здоровый.

— А ты постарайся.

Я поудобнее устроился в ванне, откинулся назад и вытянул руки. Дорбет истуканом замер возле края.

— Ну, чего умолк, — послышался раздраженный голос инспектора, — подсказывай сержанту, что делать дальше.

Я с сомнением посмотрел на деревянную заготовку, сжимаемую в кулаке стражника. По всему выходило, что болванка должна изображать нож. Убить не убьет, но если попадет, будет больно.

— Мужик подошел к ванне и ударил ножом.

— Куда конкретно?

— В область груди.

— Замахом сверху или тычком от пояса?

— От пояса.

И сержант ударил — я едва увернуться успел. Одно дело скользить по дну переполненной ванны голяком, и совсем другое — на сухую, в великом не по размеру сюртуке.

Болванка с глухим звуком ударилась в стенку и пришла моя очередь. Я схватился за вытянутую руку и дернул нападавшего вниз. Получилось откровенно плохо. Тело сержанта было напряжено, как натянутая тетива лука. Он явно ожидал атаки и был готов к сопротивлению. А еще он оказался высоким и широкоплечим, так что даже закинутая на спину нога не помогла. Я попытался придушить сержанта, но тот втянул голову. Форменный китель сполз с плеч прикрыв шею, поэтому пришлось хвататься, за что придется.

Мы некоторое время возились, наполняя комнату сопением. Кажется, я завернул бедолаге ухо, потому как тот дернулся. Застонал, пытаясь выпрямиться вместе с висящем на плечах грузом. Силища в сержанте оказалось немерено, и он бы непременно это сделал, но тут не выдержала ванна. Сначала покачнулась на двух ножках, а когда Дорбет уперся ладонями, то и вовсе опрокинулась на бок. Он аж взвыл от боли, когда края тяжеленой ванны ударили по ногам. Похоже, бедолаге переломало кости, потому как подняться самостоятельно он уже не смог. Матерящегося и проклинающего всё на свете сержанта унесли на руках.

— М-да, — процедил расстроенный инспектор. Вытащил из кармана портсигар, покрутил в пальцах, но открывать не стал, спрятав обратно.

— А я предупреждал, что ваш сержант слишком здоровый. Тот, который по всамделишному нападал, был не в пример легче.

— М-да, — повторил инспектор. Задумчиво прошелся от стены к стене. — А толстяка где прирезал?

— В проходе, где сейчас стоите. Показать?

— Не надо… уже показал.

Я думал, что на этом всё закончится, но дознаватель имел иное мнение на сей счет. Он велел повторить маршрут побега, начиная от двери номера и заканчивая крыльцом. Заодно потребовал давать пояснения по поводу предпринимаемых действие.

Мы спустились по лестнице на первый этаж, миновав стойку. Труп уже успели унести и следы крови на полу — все что осталось от бедолаги-портье.

— Почему не выбежал через центральный вход? — задал вполне резонный вопрос инспектор.

— Сами как думаете?

— Барон, ты часом не охренел или всерьез рассчитываешь, что я стану твои шарады разгадывать?

— Не кипишуйте, инспектор. Нет здесь никаких загадок. Я же не знал, сколько всего нападавших было. Подумал, что на входе могут поджидать, потому и выбежал через заднюю дверь.

— Целая группа захвата, — выдал задумчивое инспектор. — Ничего не хочешь рассказать, барон? Например, чем успел насолить местным?

— Помилуйте, я законопослушный человек — целыми днями только и делал, что гулял по городу, наслаждаясь местными красотами.

— Красота в Баненхайме? — Колми по-настоящему удивился.

— А что здесь такого? Фасады домов имеют необычный вид, особенно для жителей старого континента.

— Ну-ну… Показывай, куда дальше побежал, любитель архитектуры.

Через служебный вход мы попали в комнату для отдыха персонала. Обстановка внутри не изменилась: всё те же грязные стаканы на столе и тарелки с остатками еды.

Миновав короткий коридор, мы дошли до прачечной и вот тут инспектор остановился:

— Говоришь, из номера голышом сбежал?

Я осторожно кивнул, подозревая скрытый подвох.

— И одежду из тюка с грязным тряпьем взял? Ну, чего застыл? Показывай, из какого мешка брал.

Надо было быть полным дураком, чтобы не догадаться, к чему клонил дознаватель. Одежда в прачечной предварительно сортировалась: по типу ткани, по принадлежности, а может еще по каким условиям. Стоило не туда ткнуть пальцем, и на руках у местной охранки окажется лишний козырь. Посему торопиться с ответом не стал: походил для порядка туда-сюда, наморщил лоб и наконец признался:

— Не помню.

— Совсем ничего?

— Не до того было. Руки от страха тряслись и глаза будто пелена застила. Помню только, что долго копошился, пока нужного не отыскал.

— Странно, — инспектор вновь извлек портсигар. Достал папиросу и постучал по отсвечивающей серебром крышке. — Говоришь, копошился, а тюки ровно стоят, и одежда по полу не разбросана. Обыкновенно впавшие в панику люди не склонны к проявлениям аккуратизма.

Что и говорить, загнал инспектор в угол. И главное, достойного ответа в голову не приходило, потому и ляпнул первое попавшееся:

— Я барон, у меня воспитание.