Печать грешника

В нос полезли вкусные запахи, доносящиеся из моей кухни. Первый раз в этом доме запахло едой, и я смог отвлечься от постоянных мыслей об этой чёртовой Зоне. Ещё Снуз со своей мечтой глубоко засел в моём подсознании. Свадьба, счастье, здесь… Идиотизм какой-то. Военные на Янтаре, недобитые подчинённые Натэра — всё это вперемешку и под каким-то непонятным соусом из прошлого. Снова вспоминал Скотта Волкера и думал о своей былой жизни, а из кухни запахло ещё сильнее, и я почувствовал, что мой желудок не против подкрепиться. Всегда, когда прихожу из Зоны, ем как не в себя, словно маленькая чёрная дыра образовывается внутри меня и постоянно требует насыщения. В моём доме, оказывается, существует еда, кто бы мог подумать.

На кухне я застал маленькое существо, стоящее ко мне спиной, в моей чёрно-жёлтой клетчатой рубашке, с распущенными длинными чёрными волосами, что-то аккуратно нарезавшее.

— Что ты делаешь? — Спокойно спросил я, облокотившись на дверной косяк.

Белла резко дёрнулась и быстро повернулась ко мне. Выглядела она очень испуганно. Я моментально обратил внимание, как она крепко сжала нож в своей руке и приняла достаточно удобную позу, чтобы мгновенно броситься в атаку. Да, от шока она отойдёт совсем не скоро.

— Я ужин…, — замялась девушка и, замельтешив, словно от стыда, быстро положила нож на стол. — Приготовила. Вот, — сказала она и, отойдя, чтобы не загораживать мне вид, указала на стол.

На столе стояла пара тарелок с едой, а девушка нарезала батон. Сварганило это маленькое существо, свалившееся мне на голову, гречку с тушенкой.

— Вот это дело, — улыбнулся я, и ей заметно стало легче от моей искренней улыбки. — Спасибо, — проговорил я, усаживаясь на стульчик и придвигая к себе тарелку с горячим съестным.

Я начал уничтожать содержимое, а Белла стояла в стороне и боялась шевельнуться.

— Не стой над душой, садись, кушай, — попросил я её. Мне было неприятно, что кто-то наблюдает за мной, ещё и в моей квартире.

Девушка очень осторожно присела за стол и тихо смотрела в свою тарелку.

— Ты чего не ешь? — Насторожился я.

Белла молчала, я чувствовал нарастающее напряжение и пристально следил за ней, полностью отвлёкшись от трапезы. Она подняла свою трясущуюся руку и своими маленькими дрожащими пальчиками нащупала ложку. Её глаза были с силой зажмурены.

Я видел, как робкие нежные пальчики, слегка дотрагивающиеся до металлической ложки, с силой сжали её, как слёзы стали падать в тарелку со стряпнёй и услышал, как она завыла с нарастающей силой.

Мне представилось, как я уже сидел на полу в своём халате, а Белла билась в истерике и рыдала, пачкая соплями и слюнями мою волосатую грудь.

Я не хотел кричать на неё, понимая, что это всё равно не поможет, и также не знал, как утешить её. После всего пережитого ей необходимо было взорваться и просто повыть во всё горло. Истерика, сумасшествие. Она бубнила о том, что они с ней делали; она говорила, как умоляла их прекратить; повторяла, как они со своими злобными лицами геройски избивали её и делали с ней, что хотели, вновь и вновь. Белла от бессилия билась в слезах, а её тело схватывало бешеными судорогами.

Я аккуратно обнял её и убаюкивающе начал гладить. Постепенно девушка утихала, её всё ещё трясло, и она изредка всхлипывала мне в грудь. Я продолжал её гладить и думал о чём-то своём.

В какой-то момент она подняла на меня свои заплаканные, напуганные, но живые глаза.

— Спасибо, — произнесла она, и я посмотрел на неё. — Спасибо, что убил их всех, — сказала она и поцеловала меня.

Давно у меня такого не было. Наверное, это не очень правильно в подобный момент, но её поцелуй затянулся минут на сорок.

Глава 5. Коля

Один вопрос мучил меня, когда я стоял на дороге и смотрел в сторону Янтаря: «И какого хрена, господа? Где этот чёртов курьер?»

По пути сюда никаких проблем не возникло, никаких происшествий не приключилось: послушал во дворе своего дома, как ребята играют на гитаре, встретил под их музыку кровавый рассвет, покурил да отправился в дорогу. На джипе проскочил Тёмный кордон, недалеко от фермы припрятал свой транспорт и отправился дальше пешочком. На ферме повстречал трёх одиночек, вместе с ними позавтракал, немного пообщался. Хотя, скорее это они пообщались со мной: рассказали, что двигают с Кордона из деревни на завод в поисках артефактов, предложили пойти с ними. А я не сказал ни слова. Потом они тоже играли на гитаре, любят всё-таки сталкеры с утра да ближе к ночи у костра посидеть, выпить чего-нибудь и за душевной беседой послушать на заднем фоне бренчание шестиструнной.