Печать Индиго

– Я…, – он замялся, и в следующее мгновение его лицо исказилось от судороги. Видя это, Слава почти насильно усадила Кристиана обратно на диванчик. Более не говоря ни слова, она присела рядом с фон Рембергом и, проворно подняв свои руки к его вискам, начала вливать в сущность молодого человека свою живительную энергию. Порыв Кристиана выйти прочь быстро улетучился, ибо новый приступ, который должен был быть гораздо сильнее предыдущего, наоборот уменьшился, а следующий вообще не был ощутим. Уже через несколько минут он, стараясь не шевелиться и осознавая, что девушка, как и накануне, избавляет его боли, тихо глухо выдохнул. – Я весьма поражен, мин херц. У вас опять получилось это.

– Я рада утешить вашу боль, Кристиан. Если желаете, я могу ежедневно делать это. Мне это совсем нетрудно, – с нежностью заметила она. Однако Кристиан только теперь отметил, что живительная энергия девушки идет прямо из ее сердца, а проводником ее служат ее тонкие руки, находящиеся у его головы. С каждой минутой, ее живительная аура становилась тоньше, как бы уменьшалась. Он видел это и прекрасно понимал, что она отдает свою энергию жизни ему и уменьшает свою защитную оболочку.

– Разве вы не ощущаете слабости? – невольно спросил он. – Или головокружения?

– Нет. Я умею лечить животных и это обычно для меня. После сна моя сила восстанавливается, как и была до того.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – соврал молодой человек, хотя отчетливо все понял. – Но если это не обременит вас, то попрошу вас помочь мне. У вас такие ласковые целительные ручки.

Слава тут же растрогалась и, кокетливо улыбнувшись ему, пролепетала:

– Я так счастлива, ведь я могу помочь вам, преодолеть ваш недуг.

– Вы позволите? – спросил фон Ремберг и, тут же не дожидаясь ответа девушки, пересадил Славу к себе на колени, как и вчера. – Вам так удобнее?

– Да, – кивнула смущенно девушка. Действительно на его коленях она была гораздо выше, и ей не надо было высоко поднимать руки. Она старалась сосредоточиться на своем действе, не прерывая его. Все-таки эта интимная близкая поза была непривычна для девушки, а близость молодого человека была невозможна притягательна. Она прямо таяла от близости Кристиана, ощущая его приятный запах и видя его дорогое лицо очень близко. Он чуть придерживал ее за талию, как и вчера, и долгое время молчал.

Через полчаса, когда приступ окончился, Кристиан осторожно пересадив девушку со своих колен обратно на диванчик, заметил:

– Я надеюсь, все это останется тайной между нами?

– Если вы хотите этого, Кристиан, – согласно кивнула Слава, нежно улыбаясь ему.

С тех пор ежедневно девушка помогала фон Рембергу справиться с его недугом. Закончилась уже вторая неделя замужества Славы, а отношения между молодыми людьми не менялись. Кристиан так и не приходил в ее спальню, вел себя вежливо, располагающе, но довольно отстраненно. Лишь получасовые тайные лечения в гостиной или в его кабинете происходили ежедневно, во время которых молодой человек осторожно придерживал талию девушки, сидящую у него на коленях. Но более фон Ремберг ничего не позволял себе. Ни объятий, ни поцелуев, ничего интимного. Славе казалось, что все дело в его болезни, которая забирала у него силы. Потому что уже давно она жаждала получить от Кристиана поцелуй и более смелые ласки. Все же она прекрасно помнила атаки Федора, когда была под замком в его тереме. Как Артемьев несколько раз мучил ее своими поцелуями и крайне дерзкими объятиями. Тогда Слава явственно чувствовала, что Федор только и ждет венчания, чтобы овладеть ею полностью.

В тот вечер, десятого октября, девушка снова утоляла его боль. Фон Ремберг уже привык к их ежедневному тайному действу, которое до крайности нервировало его существо. Он понимал, что она Светлая, и что он не должен был пользоваться ее силой, но не мог ничего поделать с собой, думая только о том, что пока ее руки находятся на его челе, жуткие невыносимые муки не терзают его. Слава сидела у него на коленях и молодой человек, опустив лицо, смотрел вниз в одну точку, на пуговицу своего камзола. Врачевание девушки задевало его за живое, вызывая в его существе невозможные недопустимые человеческие чувства благодарности и нежности к этой золотоглазой девице. Он понимал, что она для него делает, но упорно в своем жестоком сердце не хотел взращивать расположение к ней. Он упорно не смотрел ей в лицо, и всегда, пока она сидела у него на коленях, прикрывал глаза. Однако запах девушки, свежий еле уловимый, нежный, немного сладковатый дразнил его обоняние и это крайне нервировало Кристиана. Все эти полчаса целительства он старался держать свои мысли и чувства в узде, и как будто абстрагировался от происходящего. Но в тот вечер, когда она избавляла его от боли что-то пошло не как обычно, после того, как Слава задала вполне невинный вопрос:

– Как вы себя чувствуете, Кристиан?

Он неосознанно поднял на нее лицо и, невольно устремив взор в ее глаза, ответил:

– Вполне сносно.