Печать Иоганна Гутенберга

– А вот тут вы ошибаетесь! Мы всегда платим по счетам, даже если они не нам выставлены!

– Что?! – Рокотов вскочил. – Только не нужно мне лапшу на уши вешать! Я точно знаю, что это вы!

– Ты ничего не знаешь точно! – ответил человек со шрамом скучным голосом и бросил в пылающий камин щепотку какого-то серебристого порошка…

Пламя приобрело вдруг странный зеленовато-лиловый оттенок, над ним закурился густой сизый дым, пахнущий сладковатым церковным ладаном, щупальца этого дыма потянулись к Рокотову, охватили его, втянули в тусклое, пряно пахнущее облако.

Комната с камином пропала, Рокотов находился теперь в какой-то клубящейся, бешено вращающейся воронке, которая извивалась, как гигантская змея.

Потом стало так темно, что Рокотов больше ничего не видел и не понимал, где находится и что с ним происходит. И даже кто он такой и существует ли еще. Он… точнее то, что когда-то было им, летело сквозь клубящуюся багровую темноту, из которой то и дело выглядывали безобразные, отвратительные рожи. Рожи явно издевались над ним, хрипло хохотали, высовывали длинные красные языки.

А потом клубящаяся воронка выплюнула его, и Рокотов осознал себя лежащим на холодном цементном полу.

Над ним наклонился худенький человечек в поварском колпаке, с узкими золотистыми глазами и что-то прощебетал на непонятном птичьем языке.

– Ты кто? – спросил Рокотов испуганно и раздраженно.

Человечек в ответ разразился новой птичьей трелью.

– Я где? – задал Рокотов новый вопрос, более соответствующий его положению.

Но и в ответ на этот вопрос последовала порция весеннего птичьего чириканья.

Потом узкоглазый человек завертел головой, и рядом с ним появились еще двое таких же узкоглазых.

Рокотов приподнялся на локтях, огляделся.

Вокруг были кухонные плиты и шкафы – явно какая-то большая, должно быть, ресторанная кухня. Возле плит суетились одинаковые узкоглазые люди в белом.

– Да что же это такое! – страдальческим голосом проговорил Рокотов. – Где я?

Кто-то из узкоглазых повернулся, прочирикал что-то призывное – и подошел еще один, почти не отличающийся от первых. Остановился, удивленно посмотрел на Рокотова.

– Где я? – повторил Рокотов.

– Ви в Сяньхае! Где же ессе? – ответил ему новый персонаж, смешно вытаращив глаза.

– Где?! – ужаснулся Рокотов. – В Шанхае?

– В Сяньхае, в Сяньхае! – закивал узкоглазый, радуясь тому, что его поняли.

– Да как же я сюда попал?

– Ни зинаю! – китаец развел руками. – Интересиный вопрос! Я думал, ви зинаете!

– Черт… – выдохнул Рокотов. – Что же делать? Тут у вас в Шанхае есть российское консульство?

– Розийское консульство? – изумленно переспросил китаец. – Засем здесь розийское консульство? Это зе Санкт-Петересбург…

– Ничего не понимаю! То ты говоришь, что Шанхай, то – что Петербург…

– Это ресоторан Сянхай, в Санкт-Петересбурге… на Невиском параспекте…

– Ресторан? – Рокотов облегченно вздохнул. – А я уж испугался. Ну, привидится же такое… и вроде бы не пил я… давайте, китаезы, показывайте быстро, где выход, у меня дел невпроворот…

Но китаец вдруг быстро порхнул в сторону, а вместо него появились двое парней самого спортивного вида. Рокотов не успел удивиться, как парни ловко надели на него наручники, завязали глаза и поволокли куда-то вверх. Споткнувшись пару раз, Рокотов понял, что тащат по лестнице. Потом повеяло свежим ветерком, и хлопнула дверь. А после уж втолкнули его в машину, и она быстро тронулась.

– Эй, постойте! – опомнился Рокотов. – Куда вы меня везете? Глаза завязали…

– Помолчи пока, – посоветовали ему, – а то и рот заткнем.

Но бить не стали. И Рокотов забеспокоился. Уж больно ловко они его прихватили. И о чем говорит такой профессионализм? Вот именно, ни о чем хорошем он не говорит.

Предчувствия его не обманули.

Повязку с глаз сняли в просторном кабинете, стены которого были обиты темными дубовыми панелями, а под потолком висела старинная бронзовая люстра. За письменным столом сидел седой человек, немолодой, но крепкий.

– Ага, – сказал он, – Рокотов, значит. Ну, рассказывай, Лева, за каким бесом понадобилось тебе следить за моими сотрудниками. На кого ты теперь работаешь, Рокотов?

Рокотов понял, что все неприятности, которые случились с ним до этого, были детским лепетом по сравнению с тем, что будет теперь. Настоящие его неприятности только начинаются.

Женя проснулась через несколько часов, когда чуть рассвело.

Над водой опустился молочно-белый густой туман, так что не видно было даже ближайших катеров. В домике Михалыча, однако, горел свет, и Женя поняла, что пора вставать.

На стоянке никого не было, даже на том берегу было пусто, видно, люди Рокотова решили спастись самостоятельно. Ну, ничего, парни здоровые, добежали, небось, до какого-то жилья.

Женя наскоро умылась и заварила остатки кофе, тотчас в дверь легонько постучали – явился Ушаков, выпил кофе залпом и сказал, что Вадима уже повели к машине, он после ночи в сарае тихий, так что и руки развязали.

– Зря, – проронила Женя.

Ушаков пошел к стоянке, Женя ненадолго задержалась, так как хотела переодеться. В город в таких штанах и галошах все же ехать стремно.