Печать Иоганна Гутенберга

– Да, дорогой братец. Конечно, я не против, можешь жить у нас сколько тебе заблагорассудится, но не в этой комнате. Здесь я хочу устроить детскую…

– Детскую? Но разве…

– Малышка пока спит в моей спаленке, но ты же сам понимаешь, что это неудобно. Малышке там мало света и воздуха. Так что я хочу устроить ее здесь.

– А мне? Куда мне прикажешь перебираться?

– Куда хочешь, дорогой братец. Ты ведь не посторонний нам, ты самая что ни на есть близкая родня. Так что можешь выбирать – или ту комнату возле кухни…

– Комнату? Это ведь просто чулан!

– Ну, что за слова! Отчего же сразу чулан? Конечно, там нет окна, но ночью оно и не нужно. А места там вполне предовольно. А если уж тебе не нравится та комнатка, можешь занять другую – ту, что справа от лестницы…

– Справа от лестницы? Но это же подвал! Кухарка держит там мясо…

– Ничего, она найдет для мяса другое место…

– Другое место? Так ты хочешь, чтобы я выбирал между душным чуланом и ледяным погребом? Благодарю покорно! А что по этому поводу думает мой братец?

– Он уехал по делам во Фрайбург, оставив все хозяйство и все домашние дела на меня.

– Милый Губерт как всегда устранился…

– В общем, дорогой братец, мне очень приятно с тобой поговорить, но нужно заниматься своими делами. Надеюсь, что к вечеру ты освободишь эту комнату…

Рокотов еще раз набрал номер старшего группы, которую послал за Ушаковым.

Холодный механический голос робота сообщил ему, что аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети. На всякий случай он набрал номера двух-трех бойцов – но ответ был точно таким же.

Что происходит? Не могли они все выключить телефоны! Он приказал, чтобы кто-то всегда оставался на связи. Да если на то пошло, они вообще никогда не выключают мобилы – разве что переводят их в режим вибрации.

Значит, с ними что-то произошло… значит, они попали в засаду, в ловушку…

Рокотов набрал еще один номер – номер начальника службы безопасности Ушакова, который предал шефа и переметнулся на его, Рокотова, сторону. Ему не хотелось звонить этому человеку – тот, кто предал один раз, предаст снова.

Но выхода не было. Вадим поехал с его людьми, значит, должен быть в курсе того, что с ними произошло.

На этот раз из трубки потекли ровные монотонные гудки, как капли из сломанного крана.

Значит, этот тип просто не берет трубку или отключил звук, чтобы телефон его не выдал.

Тот, кто предал один раз – предаст снова…

Значит, Вадим заманил его людей в ловушку, обманул их…

Земля уходила у Рокотова из-под ног.

Все шло не так, все разваливалось.

Сначала кто-то неизвестный увел у него из-под носа важнейший, необыкновенно ценный документ. Рокотов подумал, что это Ушаков попытался его кинуть – и приказал своим людям похитить его. Документа он так и не нашел, а Ушаков тем временем ухитрился сбежать из собачьего ангара.

Потом благодаря предательству Вадима он сумел засечь телефон Ушакова и отправил за ним своих людей.

Большую часть своих людей…

Наверное, это была ошибка, наверное, он погорячился, отправив туда почти всех – но он не хотел, чтобы Ушаков на этот раз ушел, и решил подстраховаться.

И вот теперь его люди пропали, и он остался почти один…

Вдруг его телефон ожил и выдал сигнал вызова.

Рокотов торопливо схватил трубку. Он подумал, что звонит кто-то из бригады, посланной за Ушаковым, но увидел на экране другой номер. Тоже номер своего человека – того, кого он послал по другому, не менее важному делу…

Он поднес трубку к уху.

– Слушаю!

– Шеф, я засек того человека…

– Какого еще?

– Ну, того, чью фотографию вы нам показывали… я пришлю вам его фотку…

Пришло новое сообщение. Рокотов открыл его и увидел на экране слегка смазанную фотографию. Однако на ней вполне можно было разглядеть лицо с бледным шрамом, наискосок пересекающим правую бровь.

– Где ты? – спросил Рокотов.