Печать льда

— Кости-то? — усмехнулся Орлик и направился к жилому углу. — Что-то слышал, но особо не прислушивался. Я, кстати, подозреваю, что погреметь костями в штольнях — хороший способ сбить цену на крепкий дом. Но это так, к слову. Нынешний хозяин появляется тут нечасто, только чтобы в подвал спуститься и кристаллы снять, а я присматриваю за порядком. Соседние штольни проходят близко, стенки такие, что кулаком можно пробить, кое-где верно и пробивались, потому как камнем заложены. Так что вечерами разогреваю вино и прислушиваюсь к подземным добытчикам. А ну подойди-ка сюда, парень!

На почерневшем столе что-то искрилось и белели слова: «Монету оставила у менялы Вохра девка, похожая по описанию на Айсил».

— Что это? — Рин поймал незнакомый кругляш. На одной стороне монеты вились надписи на незнакомом языке, на другой была изображена башня с крохотной и странной надстройкой наверху, которую окружали знакомые буквы.

— «Скир», — прочитал Рин и уставился на Орлика. — Откуда монета?

— Не знаю. — Вельт почесал затылок и снял с пояса эсток. — Этот меч тоже, скорее всего, из той же дальней страны, откуда и монета, и твоя опекунша. И поверь мне, я бы с удовольствием сплавал туда, пусть даже мне пришлось бы управляться с веслами и парусом не один месяц. Меняла Вохр, кстати, не просто так весть о монетке подал. Знает, шельмец, что за интерес цена вдвое от обычной идет! Его лавка на торжище у Кривой часовни. Завтра мы отправимся туда. Правда, многое мне пока еще неясно. Вот, кстати, еще одна загадка.

Орлик выложил на стол рядом с монетой квадратную серебряную пластинку размером с ноготь большого пальца, расчерченную через центр на шестнадцать треугольников.

— Это я нашел у того парня, что преследовал нас, — проговорил Орлик и потянул из сумы сверток. — А здесь осколки кубка, из которого пил Хаклик. Загадки множатся, не успевая разгадываться. И, кроме всего прочего, за нами следили. Только на Птичьей улице отстали, но поутру присмотримся. Интересно, кому не дают покоя наши прогулки? У нас завтра много дел, парень. Так что сегодня не до разговоров, хотя кое-чем полезным мы займемся.

— А надпись? — спросил Рин. — Кто сделал ее?

— Хозяин здания. — Вельт потянул шнуровку плаща.

— Я его знаю? — Рин впился глазами в знакомые извивы букв.

— Имя «Камрет» тебе что-нибудь говорит? — бросил через плечо Орлик, выудил из-под лежака старую пику, стряхнул с нее треснувший наконечник и переломил древко пополам.

Заснул Рин ближе к полуночи, когда Орлик составил точное представление о том, чему его подопечного успел научить бывший старшина магистрата — мастер Грейн. Вельта составленное представление удивило и даже порадовало, хотя он с досадой потирал оба локтя и прикладывал к наливающемуся фингалу оловянный кубок.

— Зато теперь по обе стороны от носа полное равенство, — попытался улыбнуться великан, но только болезненно поморщился.

— Дай-ка руки, — шагнул к нему Рин, которому досталось гораздо меньше, но не из-за недостатка ловкости и умения Орлика, а как раз от его мастерства. Вельт выиграл почти все схватки и всякий раз сдерживал удар, которым обозначал безоговорочную победу. А Рин думал лишь о том, как бы устоять против неуязвимого великана, поэтому если что и болело у вымотанного Олфейна, кроме натруженных рук и ног, так это уязвленное самолюбие.

— Как ты это делаешь? — изумленно выдохнул Орлик, ощупав лицо, когда Рин отпустил его ручищи и утомленно вытер пот со лба.

— Не знаю, — отмахнулся Олфейн и упал на лежак.

— Ты мог бы зарабатывать неплохие деньги! — воскликнул вельт. — К примеру, после хорошей битвы озолотился бы, даже если бы просто удерживал раненых на краю жизни!

— Меня бы кто удержал, — прошептал Рин. — Да и не владею я собственным даром настолько. Скорее всего, сам бы испустил дух уже подле второго раненого. Так бы и заснул навеки, ухватившись за его ладони.

— А как бы ты исцелял воина, которому отсекли во время битвы обе руки? — сделал Орлик строгое лицо.

— Уж нашел бы за что ухватиться, только давай поговорим об этом утром, — пробормотал Рин, но хохота великана уже не услышал.

Утром разговора опять не вышло. Ночью вдруг приморозило, поэтому с утра Орлик разжигал камин, кипятил воду, а Олфейн наконец нашел время познакомиться с новым мечом. Тот вышел из ножен легко и так же легко лег на руку. Рин тщательно ощупал рукоять и гарду, проверил, как держится выгруз в костяном комле, удивился, что рукоять не кажется скользкой, и даже прикинул, что со временем сможет использовать с пользой возможность двойного хвата. Тут же в голове всплыли недавние слова Хаклика, что «если однажды обнажишь меч, то уже никогда не уберешь его в ножны». Но меч уже был обнажен, а тот, что сгорел на перекрестке дорог на краю Погани, действительно теперь никак не уберешь в ножны. Запоздал совет Хаклика, да и то ли теперь время, чтобы прислушиваться к советам?

— Ты знаешь обряд? — спросил Орлик.