Печать льда

— Спрашиваем, — ответил вельт и прихлопнул к столу чужеземную монету. — И что-то мне подсказывает, что ответы должны быть уже оплачены. Правда, никак не могу догадаться, где Камрет взял лестницу, чтобы говорить с тобой, глядя в твои глаза, меняла?

— Он подпрыгивал, — немедленно изрек Вохр и тут же спросил сам, все еще не сводя взгляда с Рина: — На днях я возвращался домой позднее обычного. Я бы даже сказал: так поздно, что еще чуть-чуть и можно было бы не возвращаться вовсе. Так вот мне показалось, что на воротах Северной башни один здоровенный вельт катил тележку Солюса, в которой лежал молодой парень.

— Всякое случается в жизни, — дернул плечом Орлик. — Здоровенный вельт мог бы донести молодого парня до дома и на плече, если бы не думал об удобстве спящего.

— Проснулся, значит? — кивнул Вохр Олфейну.

— Проснулся, — ответил Рин и нервно сжал рукоять меча. — Менялу интересует всякий горожанин, что не может добраться до дома самостоятельно?

— Менялу интересует то, что может навредить его делу, — дернул щекой Вохр. — Менялу интересует, куда дует ветер, о чем думает нынешний старейшина магистрата Гардик, отчего на торжище мало торговцев, а те, что есть, не столько торгуют, сколько красуются перед магистерскими учетчиками? Почему тележные тягальщики разом помолодели, раздались в плечах и разжились нестертыми попонками? И отчего Солюс сократил дневные службы для горожан в Кривой часовне? И что за интерес у скамов к поганому, как они раньше заявляли, огню? И в том числе, что сын Рода Олфейна потерял ночью в Каменной слободе и что за девку с перстнем разыскивает Фейр Гальд? Но не из-за праздного любопытства, а для того, чтобы знать, куда податься старому меняле — за главную стену Айсы или еще дальше?

— А что сказал тебе Камрет? — растянул губы в улыбке Орлик. — Или он так и не вытряс на этот пол ни одного совета, пока прыгал перед твоим столом?

— Камрет? — Вохр сузил глаза, отчего они почти вовсе исчезли в морщинах. — Камрет хитер. Вот уж о всяком могу сказать, кто чего хочет, а о нем — никогда. Ты, вельт, хочешь ясности в голове и над землей, и морского ветра в лицо, если не считать теплого лона и горячей похлебки; твой молодой приятель жаждет достоинства и чести, не понимая, что честь либо есть, либо ее нет; его дядя хочет кострище повыше, чтобы было куда сунуть пылающий у него в глазах факел; а чего хочет Камрет — не знает никто. Но совет он мне дал. Бесплатный, но дорогой. Бежать подальше от Айсы и от Погани.

— И что же ты тянешь? — прищурился Орлик. — Что тебе совет Камрета, которого ты понять не можешь? Или не стоит уже Айса на этом холме больше тысячи лет? И тот же Камрет разве не исчезал уже из Айсы на годы? Может быть, ему просто компании для путешествия не хватает? Или дорожки уже обрезаны?

— Говоришь много, — повел сутулыми плечами меняла. — Знаешь, как у купцов? Чем меньше хочет сказать, тем больше болтает. А Вохр всегда дорожку отыщет, и отыскивал до сих пор. Тысяча лет, говоришь, Айсе? Большой срок! Немногие города могут похвастаться древностью, но и среди них нет вечных. И я не вечен. Знаешь, вельт, скоро равноденствие. Праздник. Может быть, последний для меня. Я люблю праздники. Вон скамские акробаты и шуты уже колья забивают, помост потешный ладят. Посмотреть хочу. Думаю, что будет на что посмотреть в этом году. Слышал, что Фейр Гальд собирается проучить одного молодца за то, что тот не совершал. Слышал разговоры, что скоро пепел засыплет улицы Айсы по колена. И вот думаю теперь, что выбрать — представление или пожить еще пока?

— А нам что посоветуешь? — Орлик собрал бороду в пучок.