Печать льда

Ласах чуть ли не через день приходил в дом Олфейнов, но помочь отцу Рина не смог, хотя приложил все умения, приводил знакомых лекарей, перепробовал множество снадобий. Все, что он делал более или менее успешно, так это вытаскивал в очередь с Камретом Рина из пропасти, в которую тот раз за разом проваливался, пытаясь исцелить отца, и из которой выбирался, становясь все более замкнутым и мрачным…

Об этом младший Олфейн, или теперь уже просто Олфейн, и думал, вышагивая вслед за вельтом по опустевшей в послеобеденное время Медной улице, когда, едва не сбив с ног не только его, но и опешившего Орлика, из переулка вылетела Джейса и захрипела, почти беззвучно разевая рот:

— Рин! Бегом! Бегом к Ласаху! Арчик умирает!..

Арчик и в самом деле умирал. Правда, Рин не сразу понял, что человек без лица, лежащий на столе в лекарской Ласаха и пускающий кровавые пузыри откуда-то из середины головы, и есть Арчик, но дыхание смерти почувствовал, едва ухватил его за руки. Впрочем, сомнения в том, что перед ним второй звонарь, исчезли сразу. Отсохшая рука не отзывалась на прикосновение, и ладонь пришлось передвинуть на локоть. И сразу придавила к земле тяжесть, потемнело в глазах, дыхание стало прерывистым, зато Арчик подал голос — завыл негромко, но пронзительно и безысходно.

— Ты можешь сделать так, чтобы он спал? — прошептал взъерошенный Ласах и тут же заорал рыдающей за его спиной Джейсе: — Бегом отсюда! На кухню иди, на кухню! Котел там, если вода закипела, тащи его сюда! И тряпье там застиранное, целая корзина! Тоже тащи!

— Я попробую, — прошептал Рин и тут же почувствовал облегчение. На его дрожащие ладони легли огромные пятерни Орлика.

— Я не лекарь, — прогудел вельт над ухом Олфейна и тут же повернулся к Ласаху: — Почтенный травник, почешите мне нос, а не то я чихну, и тогда уж беднягу не спасет даже олфейновское колдовство.

— Что с ним случилось? — выдохнул Рин.

— Молнией его ударило! — с рыданиями загремела котлом Джейса. — И чего он только потащился в Нижний город! Стражники его нашли. Говорят, мелькнул парнишка, потом молния шибанула. Но ни дыма не было, ни пожара. Комната и коридор почернели от удара, весь скарб и всю мебель размолотило, двери выбило, а пожара не случилось! Но это они уже потом увидели. Они и по улице этой — как ее, Каисской — не сразу пошли, позвал кто-то. А он часа два на ступенях вот так провалялся! Потом они сначала вот Арчика на лестнице нашли, а потом и еще одного, но тот вовсе обгорелым трупом лежал, а Арчик еще хрипел. Они его на тележку погрузили и сюда покатили, а отец как раз из башни выходил, вот и подхватил парня! Он на башню вернулся, ему скоро в колокол бить!

— Подожди! — рявкнул Орлик, останавливая рыдания звонарки. — Молния, говоришь? Громыхало что-то, слышали! Отчего же она его не обожгла? И почему не сгорел тот, второй? Да и Арчик как выжил, и с меньшими ранами бедняги без звука поганым пламенем испепелялись. Почему Арчик не сгорел? Что за странная молния?

— Молния и вправду странная, — поморщился Ласах, осторожно смывая с головы бедняги запекшуюся кровь. — Пару раз приносили мне похожих красавцев, только оба раза молния обухом топора оказывалась. Крепко досталось парню, а удар-то всего один был. Нос в месиво, да и черепушка могла треснуть. Нет уж, если выживет звонарь, с красотой, наверное, простится. Что-то я не приглядывался к нему раньше. Он хоть красивым был, Джейса?

— Не знаю! — снова зарыдала звонарка.

— Цыц, дудка! — повысил голос травник. — Бегом на кухню! Над столом на полке горшок с белым порошком! Возьми горсть порошка, с полкубка воды, сиди там и смешивай в миске, да не останавливайся!

— Что скажешь, травник? — спросил Рин, ловя языком бегущие по лбу и носу капли пота.

— Ничего пока не скажу, — сердито бросил Ласах. — Откроет парень глаза, тогда и посмотрим. После такого удара и без глаз может остаться, а остальное… Если поможете ему выкарабкаться — выкарабкается, а не поможете, даже если и выживет, все одно разум подрастеряет.

— Ты уж постарайся, травник, — прогудел Орлик. — Очень мне хотелось бы расспросить звонаря, что там, на Каисской улице, приключилось? Приятель там у меня один комнатушку имел, как бы это не его припасы молнию сотворили!

— Камрет! — догадался Рин.

— Держите руки! — одернул парня травник. — Жив ваш Камрет! Он, считай, уж месяц как у меня на втором этаже ночлег держит. И сегодня здесь был, за час до доставки бедняги этого ушел. И сказал, кстати, что, если вы появитесь, послание для вас на столе оставил! Да говорю же, руки держите, потом прочитаете, потом!..

Травник провозился с Арчиком не меньше часа. Сначала смыл кровь, потом долго ковырялся в носу и даже вытащил диковинными щипчиками какие-то осколки оттуда. Затем щупал переносицу, которую почти выковырнул, вытянул из кровяного месива, снова ковырял что-то в носу, забивал в невидимые ноздри скрученные из тряпья жгуты, возился с тонким серебряным ножичком, затем что-то сшивал прозрачными волоконцами с помощью кривой иглы, пока наконец не подозвал Джейсу и не залепил все сшитое и собранное белой липкой массой.