– Многие думаю, что самое главное в жизни это деньги, – Сейши прокряхтел в усы. – Деньги и сила. Но так думают те, кто только начинает жить. Главное тут, – Наставник постучал скрюченным пальцем по виску. – Личность. Возможность сохранить личность и принимать решения самому. Когда ты в клане… – Сейши тяжело вздохнул, – нить твоей жизни в руках кого – то сверху. И тот, в чьих руках плетения может дернуть тебя в сторону или просто обрезать её, – он щелкнул пальцами, – вот так. Ты не принадлежишь себе. Когда стареешь, понимаешь, что самое ценное – это возможность выбора. Свобода. Ты сам решаешь, что съесть на завтрак и какую одежду надеть. Решаешь, каким будет твой завтрашний день, и куда ты поедешь через декаду. Решаешь сам за себя, потому что можешь это сделать. Простая жизнь.
Сейши обошел стол, помедлил, и осторожно потрепал Косту по голове – очень неловко.
– Мастер Ван хвалил тебя. Сказал – ты молодец. Он открывает Школу каллиграфов на Юге и готов принять тебя к себе. Юг… на Юге будет тихо ближайшие зим тридцать, пока они не соберут силы… Хорошее место, хорошее предложение… Ван – мастер старой школы и всегда отпускает Мастеров… Отслужишь десять зим и будешь жить так, как всегда хотел Хо. У тебя есть время подумать до завтра – они отплывают вечером.
Сейши забрал со стола карту, поднес пергамент к огню и Коста молча наблюдал, как Остров Знаний превращается в пепел.
Коста кидал камешки в воду. Раз камешек – всплеск. Два камешек – всплеск. Три камешек – всплеск.
Внизу обрыва море пенилось и билось о скалы. Розовая полоска неба по кромке почти истаяла – закат. Холодало, ветер трепал волосы, полы халата, но Коста ничего не чувствовал.
Молчал и дышал тихо-тихо, через раз, потому что дышать было горько – в горле стоял комок.
Коста сжал камень в ладони до боли.
Куратор говорил потом что-то ещё, но Коста почти ничего не слышал, уловив главное – он не сдал.
Раз камешек – всплеск. Два камешек – всплеск. Три камешек – всплеск.
Сегодня куратор был на редкость безжалостен. Правда всегда безжалостна.
…
…
…
Коста обнял колени и положил на них подбородок.