Печать Медичи

Я вспомнил, как ходил с Леонардо да Винчи по улицам Имолы, а он измерял его шагами и зарисовывал улицы и дома: угол каждого поворота, соединения всех углов. И в результате появилась карта, сделанная словно с высоты птичьего полета. Если бы я был птицей и мог бы рассмотреть эту территорию с такой высоты, какой путь выбрал бы я?

А потом я вдруг понял нечто совсем иное, и совершенно отчетливо. Медичи считали Флоренцию своей. Они не хотели бы видеть ее разрушенной — ни осадой, ни мечом. Они предпочли бы захватить какой-нибудь городок поблизости и разрушить его до основания в назидание флорентийцам, чтобы показать непокорным горожанам, что будет их ждать, продолжай они сопротивляться.

— Я знаю, что они сделают, — сказал я вслух. — Они нападут на Прато.

Я повернулся к Элеоноре. Покрыл поцелуями ее лицо, шею, веки.

— У меня в Прато друзья. Надо пойти и предупредить их.

— Нет! — вскричала она. — Маттео, не надо! Это опасно для тебя!

Она обвила руками мою шею, и я почувствовал, как мое чувство долга ослабевает. Но потом я заговорил, и хотя она и плакала, но все же прислушалась к моим словам.

— Я обязан отправиться в Прато, — сказал я. — Если бы Паоло оказался на моем месте, он пришел и спас бы меня.

— Лишь благодаря его находчивости и храбрости я сижу сейчас здесь и говорю с тобой, а не лежу мертвым на горном перевале.

— Но я потеряю тебя! — зарыдала она. — Тебя убьют! И тогда я тоже умру!

— Не плачь! — старался я утешить Элеонору и осушить ее слезы. — Я обязательно вернусь. А ты пока должна подумать кое о чем. Насчет нас. У меня ведь нет никакого дохода.

— К чему ты говоришь мне об этом?

— От этого зависит, как все у нас будет.

— Почему ты думаешь, что для меня имеет значение, сколько денег может предложить мужчина? — спросила она.

— Деньги могут оказаться полезны, — улыбнулся я. — Добыча хлеба насущного облегчается его наличием.

— Не смейся надо мной! — сверкнула она глазами.

— Я и не думал смеяться над тобой. Просто хотел шуткой разрядить ситуацию. Хотя бы чуть-чуть.

— Какие тут шутки! Ты — мужчина и можешь сам строить свою жизнь. А значит, можешь и позаботиться о таких вопросах! А женщина — нет.

— Прости, что обидел тебя.

Я попытался притянуть ее к себе, но она сопротивлялась. Тогда, отпустив ее, я сказал серьезно:

— Элеонора, я без промедления должен ехать в Прато и помочь моему названому брату Паоло и его сестре Элизабетте.

— Прости меня за то, что обидел тебя. Не ссорься со мной. Я не могу расстаться с тобой, пока мы не помиримся. — Я подошел к ней и нежно поцеловал в губы. — Как только Паоло и Элизабетта окажутся в безопасности, я вернусь сюда и поговорю с тобой и твоим дядей. А ты можешь пока подумать над тем, примешь ли предложение лейтенанта кондотьеров, у которого в кармане — ни гроша.

Я быстро направился к двери сада, боясь, как бы решимость не оставила меня. Но у подножия холма я не удержался и оглянулся.

Она стояла и тихо плакала. Такой она и запомнилась мне.

Я пошел искать своего коня и на этот раз шел куда медленней, потому что теперь уже мои глаза были полны слез.

Глава 84

Было уже за полночь, когда я добрался до того дома в Прато, где поселилась Элизабетта.

Я думал, что у меня возникнут трудности при въезде в город, но оказалось, что Паоло предупредил коменданта крепости: меня ждали и сразу позволили мне въехать в город.

Элизабетта и Паоло сидели рядом в саду и тихо беседовали.

Увидев меня, Элизабетта тут же поднялась, сердечно поздоровалась со мной и предложила ужин.

— На ужин нет времени, — сказал я после того, как мы обнялись. — Мы уезжаем немедленно. Медичи собираются вернуть себе Флоренцию.

— Мы слышали новости, Маттео.

— Совсем скоро здесь начнется сражение, — предупредил я.

— И это мы знаем, — ответил Паоло. — Макиавелли собирает милицию, и я решил остаться и воевать за Флоренцию.

Я повернулся к Элизабетте:

— Но ты не можешь оставаться здесь!

— Нет, я не могу уехать, — ответила она.

— Элизабетта! — сказал я, взяв ее за руку. — Послушай меня. Я участвовал в осадах городов, причем с обеих сторон. Своими глазами видел, что бывает с их жителями. Ты должна уехать.

— Я не уеду, — твердо сказала она. — Донна Козма, хозяйка этого дома, слишком больна, чтобы ехать. Она и ее супруг взяли меня к себе, когда у меня не было ни гроша за душой, и позаботились обо мне. Супруг ее недавно скончался, и я ни за что не оставлю ее в столь трудный час.

— Паоло! — обратился я к нему. — Скажи своей сестре, что надо уезжать, пока не поздно.

— Я спорил с ней несколько часов, — печально ответил Паоло, — и не смог заставить ее изменить свое мнение.

— Давно прошли те дни, когда я подчинялась любому приказанию брата, — рассмеялась Элизабетта. — Ну, так как насчет ужина, Маттео?

Мы поели и легли спать, боясь даже думать о том, что ждет нас завтра.