Печать Змея

— Еда? Где еда? — тут же встрепенулся жрец, открывая глаза.

— Вот ты сейчас сходишь и принесешь, слуга. Или соскучился по собачьей будке?

— Хныга принесет. Но знай, мерзкий хозяин, что Хныга покусает твоя еда и плюнет в твоя чашка, — ухмыльнулся коротышка и соскочил со стола.

— Я так голоден, что мне все равно, — махнул рукой юноша и бросил ему пару серебряных монет.

Гоблин ушел, а Печатник погрузился в раздумья. Четыре жреца Врага, один из которых маг, а двое — явно знают, с какой стороны меч держать и как им по врагу попадать. Против едва пришедшего в себя Печатника с парой татуировок, да гоблина. Конечно, его к'хасс стоит десятерых воинов, но кто сказал, что у жрецов Врага тоже нет подобных козырей в рукаве рясы? Расклад не особо воодушевляющий.

Его размышления прервал Хныга, вернувшийся с подносом, полным еды, и проблемы на время отступили, уступив место завтраку. Впервые за последние дни юноша не просто ел, а наслаждался вкусом пищи. От сытной еды на него накатила сонливость, а еще пришла в голову замечательная идея, как уравнять шансы.

— Теперь я понимаю, почему ты жрец — эвон как за обе щеки уплетаешь, — усмехнулся Айвен.

— Ам-гхым мням кхам, — отозвался Хныга.

— Ты лучше скажи, о мудрейший, нет ли у тебя какой-нибудь сонной травы?

— Хозяина плохо спать?

— Нет. Хочу усыпить часть своих спасителей, чтобы с кем-нибудь из них поболтать по душам, без лишних ушей и кинжалов. Ну, так что?

— Нет такой трава. Но Хныга может сделать.

— Как это? — удивился Печатник.

— Хныга любой трава брать и молитву Спящий Змей читать. Пусть он трава заколдует. Хныга хороший жрец.

— Да уж, специалиста по снам лучше твоего Моако не сыскать. Что тебе нужно?

— Хныга надо трава. И надо доесть этот яблоко, — отозвался гоблин и впился зубами в сочный плод.

Наевшись, он сбегал на улицу и вернулся с пучком травы. Забравшись на кровать Айвена, жрец Змея уселся, скрестив ноги, и принялся что-то неразборчиво бормотать. Тем временем юноша прогулялся по дому, в поисках странной четверки. Всех их он отыскал во дворе, где Лабаз о чем-то шумно спорил с человеком, одетым в дорогие, но совершенно безвкусные одежды. Нетрудно было догадаться, что это и есть местный торговец "оживляющим дыханием".

Обойдя спорщиков стороной, Печатник поинтересовался у прохожего, уж не староста ли там беседует со странными незнакомцами. Перепуганный селянин попытался, было, прикинуться глухим, но блеск серебряной монеты быстро исцелил бедолагу, а вторая так и вовсе вызвала бурный поток красноречия.

Так Айвен узнал, что старосту зовут Маркус Лей, сам он наполовину фрагиец, свой необычный дар обрел с месяц назад и, судя по внезапно свалившемуся на него богатству, действительно мог воскрешать и людей. Впрочем, в это юноша отказывался верить, скорее, господин Лей помог вернуть к жизни любимого питомца какого-нибудь богатого аристократа, и тот с ним щедро расплатился.

А еще разговорчивый селянин знал кое-что о тех четверых. Оказывается, они частенько появлялись в поселке, нанимая здесь работников или оставляя заказы местному кузнецу. Тот, что в маске, почти не появлялся на людях, и никто не видел его лица. Хеонец иногда помогал жителям Лихолесья, исцеляя им раны и болезни, ну а Лабаза частенько можно было найти в местном трактире или в гостях у вдовушки, что жила на западном краю поселка. И задерживался он там до самого утра.

Последняя новость особенно обрадовала Айвена, полностью окупив потраченные деньги. Поблагодарив своего осведомителя, юноша развернулся и быстрым шагом вернулся к гоблину.

— Бросай свои травки, ушастый, у меня есть новый план. И в этот план входит приятное ничего неделание до самого вечера. Заодно чарокрута своего заряжу, с ним как-то спокойнее против мага выходить.

— Хныга очень хорошо умеет ничего не делать, — радостно отреагировал на смену планов гоблин.

— Не сомневаюсь. Только постарайся ничего не делать не выходя из дому. А то словят мальчишки, и действительно в будку тебя посадят, на цепь.

Сам же он собирался немного прогуляться по поселку и изучить предстоящее место засады. Разумеется, это был дом той самой вдовы, к которой захаживал Лабаз. Лучшего места и времени, чтобы взять его тепленького и расслабленного, не сыскать. Вряд ли его троица дежурила под окнами, пока он там развлекался с селянкой.

Немного побродив по селению, словно осматриваясь, Печатник направился к своей цели. По пути он вытащил из сумки с редкостями чарокрут — артефакт в виде хрустальной спирали, сила которой обладала весьма полезным свойством перекручивать и искажать заклинания. В большинстве случаев это приводило к разрыву магического плетения и развеиванию чар, но иногда заклинание изменялось совершенно неожиданным и весьма разрушительным образом. Впрочем, об этом юноша старался не думать, используя казенный артефакт.