Педагогический такт в семейном воспитании

На следующий день, не успела мама приготовить завтрак, как Алеша был одет и умыт; только убрали посуду, а Алеша уже в валенках, в шапке и шубке. Оставалось застегнуть ему крючок под подбородком и подвязать шарф. Мать выпроводила сына с лопаткой во двор и вскоре вышла сама. Соревнующиеся остались довольны друг другом и в хорошем настроении отправились в детский сад.

Порой родители, выведенные из себя плохим поведением ребенка, срываются, кричат на ребенка, а то и бьют его. Ребенок покоряется физической силе, но теряет веру в расположение к себе старших, в их справедливость, озлобляется. От взрослых, умудренных жизненным опытом, требуется чуткость и выдержка.

...Из троллейбуса вышел молодой отец с трехлетним сыном на руках. Вдруг малыш ударил его ручонкой по лицу. Пассажиры, вышедшие вместе с ними из троллейбуса, недоуменно оглядывались. Сконфуженный неожиданной пощечиной, отец спросил: «Ты что?!» — «Хочу кататься»,—капризно заявил мальчик. «Троллейбус дальше не идет. Смотри, все тоже выходят. Мы приехали в парк. Погуляем и домой поедем снова на троллейбусе. Разве папу можно бить? Нельзя!» В голосе отца появились суровые нотки, он опустил решительным движением мальчика на землю, сделал от него два шага в сторону, на отчаянный плач не отозвался. Потоптавшись, ребенок двинулся к отцу с протянутыми руками. Тогда тот повел его к скамейке, усадил, вытер слезы и напомнил строго: «Нельзя драться!» Чувство виновности мальчика подчеркивалось сдержанным обращением с ним в течение дня.

Первым желанием отца было побить малыша. Но что-то, внимание ли в этот момент окружающих, любовь к ребенку, великодушие сильного, выдержка или все вместе, погасило желание отшлепать сына. Отец понимал, что этим не убедил бы его, а посеял бы в сердце малыша обиду, страх, неприязнь. Именно так порой закрывают взрослые путь к сердцу ребенка, теряя его расположение, без которого невозможно воспитание.

Соблюсти меру строгости и ласки удается, когда взрослые учитывают возраст, индивидуальность ребенка, конкретную обстановку.

У молодых родителей и неопытных воспитателей подчас не хватает чуткости, умения терпеливо, не обижая ребенка, не роняя его самолюбия, сначала разобраться в проступке, а затем уже выбрать меру наказания.

Как-то старая воспитательница детского сада встретила своего бывшего воспитанника, теперь уже взрослого человека, и, разговорившись с ним, спросила: «Скажи, а только ли хорошие у тебя остались воспоминания о тех давних годах? Нет ли обиды?» — «Есть. Не всегда старшие бывали к нам справедливы. Представьте себе: вас напрасно обвиняют, защититься нельзя, не находишь слов, тебе не верят — ведь ты маленький... Как это обидно!»

...В одном из детских садов воспитательница после завтрака обнаружила в мусорной корзинке кусок хлеба с маслом. «Кто это мог сделать? Наверное, Вова. Он последним уходил из-за стола». Она подозвала к себе мальчика: «Вова, ты почему бросил хлеб в корзину?!» — «Это не я!» — «Как не ты? Ты последний оставался за столом».—«Я не бросал!» Мальчик готов был заплакать, но тут подошел Коля, слышавший этот разговор. Поколебавшись, он сказал: «Это я, Ксения Семеновна, бросил. Никак не мог доесть. Носил, носил... и бросил хлеб в корзинку. Боялся, Зоя Никаноровна ругать будет...» Преодолев свое смущение, воспитательница решила тут же исправить ошибку, собрала группу и сказала: «Дети, у нас после завтрака в корзинке оказался кусок хлеба с маслом. Как это произошло? Сначала я думала, что это сделал Вова, на самом деле хлеб бросил Коля. Он сам мне об этом сказал. Коля поступил смело и честно, не свалил свою вину на товарища. Говорите, дети, всегда правду. Хлеб, если не съедаете, оставляйте на столе».

Если бы воспитательница не исправила ошибку, в душе Вовы надолго осталась бы тень обиды, которая могла омрачить его отношения с воспитателем и детьми. Он мог в свою очередь оказаться несправедливым, обидеть кого-нибудь, сорвать зло на слабом.

Иногда собственная вина для ребенка бывает настолько очевидна, что отягощать его чувство вины нотациями, наказанием излишне. Приведем характерный случай.

...Женя раскачивалась за обедом на стуле. «Не качайся, Женя,— заметил отец,— упадешь и разольешь суп».—«Не упаду и не разолью»,— отозвалась Женя. И надо же случиться такому, что девочка в следующий же миг с грохотом упала вместе со стулом и пролила суп! Испуганная, огорченная, девочка, всхлипывая, принялась с помощью старших вытирать суп.

Посрамление Жени, ее смущение были очевидны. Разговоры за столом прекратились. Своим молчанием взрослые давали понять девочке, что осуждают ее. В следующие минуты старшие по отношению к Жене вели себя очень сдержанно, тем самым подчеркивая ее вину.

В данном случае взрослые поступили правильно, тактично. Если бы они начали упрекать девочку, она возможно стала бы оправдываться, защищаться. Раздражение обратилось бы против родителей. Чувство своей вины и справедливость замечания отца уже не переживались бы девочкой так отчетливо. Теперь же девочка «сама себя» проучила.