Педагогика иностранного языка

Повторяющаяся грамматическая конструкция оформляется в обобщенный образ, считываемый автоматически. Это не важно, что я еще не могу четко сформулировать правило, описывающее прошедшее время, важно, что я абсолютно верно понимаю смысл сказанного. Вспомните: еще на этапе чтения о подстрочным переводом слова выстраивались в непривычный порядок, тем самым уже тогда, на первых этапах языковой работы формируя неявные представления о структурных нюансах изучаемого языка.

Существующая методика предпочитает сознательный выход к правилу. Мы же рассчитываем на то, что ученик сам выведет его из всей своей работы. Наша задача — лишь ускорить и облегчить это событие. Преимущество вполне очевидное: в нашем случае правило не связывает ученика в его устремлении к самому важному — к пониманию иностранного текста. Но вслушиваясь и вчитываясь, ученик невольно обращает внимание и на то, по каким законам (правилам) слова «цепляются» друг за друга и выстраиваются в целую языковую «картинку». Он сам начинает различать, что «ich komme» и «ich bin gekommen» — это не одно и то же. Его собственное различение и есть хороший повод для разъяснений: где настоящее время, где прошедшее.

Так же со склонениями, спряжениями и т.д. Парадоксально, но факт — ребенок будет правильно понимать, не зная, что он знает правильно. Если угодно, здесь просматривается определенное родство с прямым методом Пальмера и Уэста, который, как известно, полностью основывался на принципе природосообразности, успешно проучаствовал в колонизации Индии и Нового Света, но попал, наконец, в сети ученой схоластики и был погребен заживо образовательными мифами, вначале «переводнограмматическим», затем «мифом говорения».

Таким образом, у нас за плечами первый, самый важный этап грамматического цикла — вся предыдущая работа, созидавшая предмет, грамматикой описываемый. Как ее итог, наш ученик уже владеет и пользуется языком, обнаруживая при этом неявное грамматическое знание. Без живого пользования языком любые, самые изощренные грамматические упражнения для ученика бессмысленны, учитель может кувыркаться «как рыжий в цирке», чтобы эту бессмысленность компенсировать, но не преуспеет в этом. Это будет скучное и утомительное занятие.

Второй этап освоения грамматического феномена, являющийся шагом от неявного знания к осознанию — это его показ внутри художественного или утилитарного текста. Основное занятие в школе и дома — чтение текстов с выделенным грамматическим материалом, который в данный момент изучается. При этом на карточке, стоящей на столе ученика, и на плакате, висящем на стене, изучаемое правило должно присутствовать в форме опорного конспекта или таблицы, исчерпывающе иллюстрирующих его значение и применение. Открытый на нужной странице грамматический справочник также помогает решить проблему.

Показ грамматического феномена осуществляется в тексте: та или иная форма слова, часть речи, изучаемая в данный момент, выделена шрифтом или цветом. Для работы используются художественные тексты, изданные особым образом. Но такие тексты легко подготовить и самостоятельно. Для этого предполагаемый к изучению грамматический аспект текста заранее обозначается цветным маркером или фломастером.

Учащиеся читают книги, каждый свою, видят обозначенные «подводные камни», видят на плакате или карточке исчерпывающее пояснение «что это такое» и в течение одного-двух часов тренинга приобретают способность видеть изучаемый феномен в тексте без специального его выделения. На «письменном» этапе нашей работы, кстати, можно было делать то же самое. В этом случае ученик списывает тексты, в которых изучаемое явление выделено так же, как и в текстах для чтения. Опыт показал, что оптимальный материал — это тексты популярных песен.

Не следует «сидеть» на показе изучаемого правила более двух часов учебного времени. Но конкретное время работы зависит от сложности и обширности материала. Учителю следует убедиться, что ученик готов к следующему этапу работы, что он видит нужное место в тексте. Более сложная задача — научиться «слышать» искомую грамматическую форму. Учитель, практикующий на уроках литературное чтение, может «показывать» грамматическую форму жестом и выделять голосом, но так, чтобы «знак» не нарушал темпа и ритма повествования. Любые перерывы, остановки и отвлечения на грамматику убивают душу языка, живущую в человеческом сознании в образной и чувственной форме. Вы рвете эту естественную ткань, и что остается? Анализ? Синтез?