Педология: Утопия и реальность

Конечно, носитель такой чуткой и сложной «переносной» тактики должен быть незаурядной личностью: чтобы привлечь к себе «гордые» симпатии подростка, чтобы оказаться в героическом ореоле и, в то же время, уметь педагогически регулировать, переключать эти своеобразные эмоции, надо самому воистину гореть любовью к социальной борьбе, к творчеству, быть подлинным социальным революционером и революционным строителем, насыщенным пафосом боев и исканий. Только такая личность имеет педагогическое право на временное привлечение к себе подростнических эмоций, на время, чтобы сыграть роль моста, по которому через пропасть возрастных противоречий подросток пройдет в действительную жизнь. Подавляющее большинство случаев исключительной, персонально направленной половой сверхромантики подростков, а также наибольшая часть разнуздывающего влияния вожаков на группы подростков обусловлены тем, что возрастная тяга к «переключению на личность» неразумно или злостно-уродливо использована. Половое воспитание настойчиво требует серьезнейшего внимания к механике «переноса».

Что способна сделать эта механика именно в переходном возрасте, подтверждается многими нашими наблюдениями, прочно подкрепленными также материалами Сталинградской, Терской и других трудкоммун (дискуссия на конференциях и курсах СПОН 1924–1926 г.г.). Самым фактом появления своего в детучреждении, привлечением к себе детской эмоциональности, детских симпатий чуткий, незаурядный педагог оказывается сразу в центре переключающей работы и начинает незаметно для себя менять всю «половую атмосферу» учреждения. Еще пальцем о палец не ударив для так называемого непосредственного полового воспитания, т. е. не сделав еще ни одного разъяснения по половому вопросу, ничего не изменив в методах физкультуры и т. д., он, однако, успел уже перестроить, переключить ряд детских эмоциональных установок, успел отвлечь от половых доминант часть их энергетики, переключив ее на себя и на связанное с собою дело, успел уменьшить количество и напряженность тяготения к онанизму у ряда детей, смягчить серию садистических выходок и пр. Повторяем, ничего специального для этого не предприняв, ни указаний, ни запретов, одним лишь фактом включения своего личного влияния в общий педагогический процесс.

Конечно, одно это влияние, без реализации всего, о чем мы подробно говорили во всех главах выше (от VII до XVII вкл.), скоро повиснет в воздухе. Конечно, длительное, исключительное сосредоточение детских эмоций на этом влиянии создаст скоро атмосферу опасного массового гипноза, но как частичный, правильно используемый элемент полового воспитания, на своем месте и в свое время, влияние это уместно и очень ценно.

Лучшим «естественно-экспериментальным» обратным доказательством этого влияния являются случаи, где в здоровое, упорядоченное детучреждение является один или два незадачливых, тусклых педагога, ничего особенно плохого не проделывающие в половой области, — однако в несколько месяцев невольно, резко меняющие «половую погоду» в учреждении: детская эмоциональность, не задержавшаяся на тусклой личности этих педагогов, не задерживается также и на их учебных предметах, отклоняется в сторону и, если не найдет по пути иного, здорового канала, прорывается на половые пути, до того бывшие в благополучном состоянии. Именно в переходном возрасте, хотим мы этого или не хотим, необходимо особенно зорко учитывать роль личности в области полового воспитания, так как социально-личностные установки возраста насыщены конфликтами, противоречиями, необычайными трудностями.

Центр тяжести работы, конечно, — весь педагогический процесс в целом (среда, коллектив, труд, обществоведение и проч.), но роль личности и детских переключений на личность должна учитываться как весьма существенная часть этого процесса: не решающая, не главная, но очень и очень существенная его часть.

XX. Половое просвещение

Как видит читатель, половое воспитание оказывается значительно более сложной областью, чем это явствует из подавляющей части литературы по так называемой сексуальной педагогике, целиком, исключительно сводившейся к инструкциям по «физиологической культуре» и по «половому просвещению». В нашем же материале эти «исключительные» указания включены лишь в две главы из многих, — притом не в наиболее существенные главы, — в главы, имеющие не направляющее, а исполнительское значение. В главе о физкультуре это выявилось с достаточной четкостью, такой же, исполнительской главой окажется у нас и глава о половом просвещении.