Пегас - не роскошь (литературные пародии)

Я часто замираю перед тайной,
Я бы назвал ее — преображенье.
Загадочнее тайны нет нигде….
Немыслимо бывает пробужденье:
Глаза разлепишь — что за наважденье?
— Лежать лежишь, но неизвестно где…
А в голове — все бури мирозданья,
Да что там бури — просто катаклизмы,
Как написал бы Лавренев — разлом!
Глаза на лбу, в них молнии сверкают,
Язык шершавый, в членах колотун,
Ни встать, ни сесть,
Во рту бог знает что,
Не то ваала пасть, не то клоака,
Выпрыгивает сердце из груди,
И что вчера случилось — помнишь смутно…
И тут, я вам скажу, одно спасенье,
Верней сказать, единственное средство.
Берешь его дрожащими руками
В каком-нибудь вместительном сосуде,
Подносишь к огнедышащему рту!..
Струится он, прохладный, мутноватый,
Грозово жгучий, острый, животворный!..
Захлебываясь, ты его отведал,
И к жизни возвратился, и расцвел!
Есть в жизни тайна!
Имя ей — рассол.

Звездный час

Мне снилось: я — Анна Маньяни

Не в этом, а в давнем году.

А мы втроем сидели на крыльце.

Жевали хлеб и огурцом хрустели.

Надежда Полякова

Я мыла пол, набрав ведро воды.
Задрав подол, махала тряпкой хмуро.
Но кто-то вдруг меня окликнул: — Нюра!
Маньяни! Кинь ведро да подь сюды!

Жужжали мерзко мухи над крыльцом,

Ступеньки полусгнившие стонали.
В сенях, разумши, Клава Кардинале
Хрустела малосольным огурцом.

Пивной функционировал ларек,

По радио стонал какой-то тенор,
И встряла в разговор Лизуха Тейлор:
— Не скинуться ли нам на пузырек?

Сообразили. Сбегали. Вина

С устатку выпить, видит бог, неплохо.
А Сонька-то Лорен — ну не дуреха!
— Кричит: — Я не могу без стакана!

Светило солнце. Колосилась рожь.

А мы сидели… Вдруг в разгаре пира
Свет застила фигура бригадира,
Который был на Бельмондо похож.

— Мы звезды! — Завопили мы. — И где

Тебя носило?.. Подгребай скорее!..
— Он молча к каждой подошел, зверея,
И, развернувшись, врезал по звезде.

На задворках

Выйдешь на задворки

И стоишь как пень:

До чего же зоркий,

Лупоглазый день!

А потянешь носом

— ух ты, гой еси!..

Евгений Елисеев

Кто-то любит горки,
Кто-то — в поле спать.
Я люблю задворки
— чисто благодать!

Дрема дух треножит

Цельный божий день.
Всяк стоит как может,
Я стою как пень.

Думать — энто точно

— лучше стоя пнем
Вислоухой ночью,
Лупоглазым днем.

Бьешься над вопросом,

Ажно вымок весь.
А потянешь носом
— хоть топор повесь.

Хорошо, укромно,

Как иначе быть…
Тут мысля истомна
— инда да кубыть.

Если ж мыслей нету,

Господи спаси,
Выручить поэта
Может «гой еси»!

Смертельный номер

Весна, весна, — хоть горло перережь,

Весна

— хоть полосни себя по венам.

И жизнь была — заполненная брешь,

Любовь была — случайна и мгновенна.

Лада Одинцова