Пейзаж с бурей и двумя влюбленными

— Мне чего-то не хватает, — призналась Шарлотта. — Мне нужно что-то еще знать о вас.

— О, я весь открыт! — заявил англичанин. — А хотите, я приглашу вас к себе, покажу кое-что из своих находок, расскажу о том, что видел?

Девушки охотно согласились, и они вместе направились в комнату Лоуренса Брэндшоу. Женевьева уже не раз бывала здесь и успела немного привыкнуть к сказочным маскам на стенах, к макету галеона (теперь она уже знала его название — “Сан-Себастьян”); Шарлотта же была здесь впервые. Лоуренс устроил настоящую экскурсию, как в музее, рассказывая историю каждой маски. Затем он увлекся, достал из шкафа найденные на дне океана старинные ожерелья, монеты, рассказал об экспедициях за сокровищами. Женевьева чувствовала, что Лоуренс кое о чем умалчивает — было бы странным, если бы он поступил иначе — но все равно рассказ получился захватывающим. В нем были истории об акулах, преследующих пловцов, и о других акулах — пиратах Больших Антильских островов, о кубинских и гаитянских полицейских, алчных и жестоких — попасть к ним в лапы было все равно, что попасть в пасть к акуле.

Затем Лоуренс заговорил о другом — о красоте моря. О багровых закатах, предвещающих ураган, о грозных волнах, грозящих опрокинуть даже самое крепкое судно, и об удивительном подводном мире — мире безмолвия. Кораллы, среди которых прячутся не только прекрасные, словно усеянные драгоценными камнями иглобрюхи, фантастические рыбы-ангелы, но и грозные мурены.

— Ты еще расскажи про нашего ручного групера, как мы его кормили с рук, — раздался неожиданно голос у них за спиной. Обернувшись, девушки увидели Жоржетту. Видимо, она уже некоторое время находилась в комнате и тихо, не выдавая своего присутствия, слушала рассказ Лоуренса.

— Да, верно, в Индийском океане к нам привязался групер — это такая рыбина величиной с человека, с устрашающей пастью, — подтвердил ее слова Брэндшоу. — Вначале он просто плавал вокруг нас, когда мы работали на дне. А когда одному из наших аквалангистов вздумалось кинуть ему кусок мяса, он пристал к нам словно собачонка.

— А помнишь, мы искали в Красном море шебеку арабского шейха? — подхватила Жоржетта. — Мы плавали рядом с коралловым рифом. Какое фантастическое зрелище! Никакой земной парк не сравнится с ним. Рыбы и растения всех оттенков, всех форм — наше воображение не в силах придумать таких. Разве что “сесть на иглу”...

Жоржетта задумалась, вспоминая стоящее перед ее мысленным взором зрелище. Женевьева еще не видела ее такой. Она привыкла видеть Жоржетту всегда приземленной, прозаической; казалось, ее заботит лишь одно — как подольше поплавать в бассейне да поиграть в волейбол с Фуллером. К тому же Женевьеву несколько раздражало стремление девушки постоянно подчеркивать свое хорошее сложение, ходить полуобнаженной или в вызывающе коротких платьях. На ней и сейчас была коротенькая белая юбочка, подчеркивающая ее прекрасный загар, да такой же белый топ. Но теперь перед Женевьевой стояла мечтательная, воодушевленная девушка, лицо которой было озарено воспоминаниями о красоте, увиденной ею на дне моря. И Женевьева позавидовала Жоржетте. Ведь у нее было что-то свое, чего нет у других, что делает ее неповторимой — подводный мир, в котором она не только была, но и работала, путешествия. А что может вспомнить она, Женевьева? Детство? Годы учебы? А стремление Жоржетты иметь на себе минимум одежды... Может, это тоже связано с морем, с водной стихией? В вечернем платье плавать не станешь...

В этот момент Женевьева перехватила взгляд Лоуренса, обращенный на Жоржетту. И она вновь подумала, как можно ошибиться, доверившись первому впечатлению и лишь на его основании составляя мнение о человеке. Лоуренс уже несколько раз в этот день удивлял ее, доказывая, что вовсе не является таким бесчувственным, как кажется. Вот и сейчас в его взгляде сквозило подлинное чувство. Но это не было восхищение или любование, с каким смотрят на любимую девушку. Скорее, это был теплый поощряющий взгляд, с каким взрослый человек смотрит на увлеченного игрой ребенка. “Они не ровня, — мелькнуло в голове Женевьевы. — Может быть, он даже не любит... Но он к ней привязан... ”

Жоржетта и Лоуренс еще какое-то время рассказывали уже вдвоем о своих приключениях на морском дне. Затем девушка воскликнула:

— Нет, я так не могу! Когда я вспоминаю море, мне обязательно нужно поплавать! Пойдемте в бассейн! — и, уже обращаясь к Лоуренсу, она заметила:

— Я, собственно, и зашла, чтобы позвать тебя. Я и не знала, что ты проводишь такую экскурсию. Вы как-нибудь загляните ко мне — мне тоже есть что показать, хотя, конечно, и не такое замечательное, как у Лоуренса, — обратилась она уже к Шарлотте и Женевьеве.

Когда они спустились к бассейну, то увидели там лежащую на настиле пару. Это были Фуллер и Элеонора, которые о чем-то оживленно беседовали.