Пейзаж с падением Икара

– Моя диссертация называется «Труды и дни Дмитрия Ликеева». Поэтому: да, я в этом уверен. У него была единственная дочь, которая сгинула в сталинских лагерях в сороковом. О внуках ничего неизвестно – никаких документов или даже случайных свидетельств. Ничего. Что, конечно, очень удобно для вас – ведь если нет свидетельств, значит, никто не сможет уличить вас во лжи.

– Зам-м-молчите, – сказал заика. Потом кивнул на копию, которую Бахтин до сих пор бережно держал в руках: – Над этой к-к-картиной под моим присмотром работали с-с-сразу несколько п-профессионалов. Ее рисовали специально для того, чтобы проверить вашу к-к-квалификацию.

– А вот это уже нереалистичная чушь: зачем кому-то тратить столько сил и времени ради того, чтобы проверить меня?

Он улыбнулся и достал из кармана пачку сигарет.

– Здесь не курят, – буркнул Бахтин. – Дым плохо влияет на холсты и краски.

Старик щелкнул золотистой зажигалкой. Когда сигарета задымилась, он демонстративно выдохнул в сторону Бахтина струю дыма. Бахтин промолчал, и мне стало неловко за него. «Ну же, Леня! – думал я. – Дай ему в морду! Отбери у него сигарету! Ударь его огнетушителем! Сделай что-нибудь, будь мужчиной!» Но Бахтин лишь отвел взгляд.

– Г-г-господин Карский, – сказал старик, затягиваясь, – я б-буду честен: вы самый к-к-крупный эксперт по Ликееву из всех, о к-ком я слышал. В-вы знаете о нем даже больше, чем я. И я очень рад этому. М-м-мне нужен именно т-такой человек, как вы.

– Пардон, я не уловил: для чего нужен?

Он снова оглянулся на Бахтина, выдохнул в его сторону еще струю дыма. Капитан Подтяжкин зажмурился и закашлялся. «Какая же ты все-таки тряпка, Леня», – подумал я.

– Д-давайте пройдемся, – сказал старик.

***

Мы вышли на улицу. Я огляделся.

– А где машина?

– Вон там, но вы ее не получите.

– Так это был блеф?

– Разумеется. Ст-т-транно, что вы не догадались сразу. Я хотел п-п-проверить, насколько вы принципиальны.

– Вы могли просто спросить. Я бы и так сказал.

Он улыбнулся, выдохнул струю дыма уголком рта.

– Так, позвольте, я проясню ситуацию, – говорил я, пока мы шагали по заснеженному тротуару в сторону набережной. – Если я правильно понял, вы подсунули мне фальшивую картину, потом – фальшивые ключи от машины, а после этого признались, что вы внук моего любимого художника.

– Все в-верно.

– А теперь ответьте мне на такой вопрос: если вы солгали насчет первых двух фактов, почему я должен верить насчет третьего – самого сомнительного, кстати?

– Я же объяснил: к-к-картина и к-ключи были проверкой, я хотел убедиться, что вы п-профессионал.

– Опять же: убедиться для чего?

– Я хочу, чт-тобы вы помогли мне доказать, что я – внук Дмитрия Ликеева.

– Ну нет, это несерьезно.

– П-почему?

– Во-первых, я сам в это не верю. Во-вторых, мы живем в двадцать первом веке: если хотите доказать родство – просто проведите эксгумацию, анализ ДНК или – что там еще обычно проводят в таких случаях?

– В том-то и п-проблема, – он на ходу раскурил новую сигарету от старого окурка. – У семьи Ликеевых тяжелая история: все они были арестованы в конце тридцатых во время сталинского террора, по разным причинам. Сам Дмитрий Михайлович Ликеев пропал без вести: скорее всего, его расстреляли где-то в застенках, как убежденного противника режима, автора провокационных картин и плакатов; а его дочь, жена и девяностолетняя мать были сосланы в лагеря. Статья 58 – контрреволюционная деятельность…

– Я знаю, что это за статья.

– В их делах есть четкая формулировка: «родственники врага народа». С-сегодня невозможно выяснить, где они п-похоронены. Поверьте, я пытался. Я сирота, мне сказали, что моя мать умерла через несколько дней после родов. В лагерной больнице не было никаких лекарств, даже спирта не было, и ей не смогли помочь. Перед смертью она попросила врача, чтобы он вписал в с-с-свидетельство о моем рождении другую фамилию. Когда он спросил: «Зачем?», она ответила: «С фамилией врага народа у него нет будущего».

– Да уж, печальная история. И неубедительная, – сказал я. – В сороковые врагом народа считался каждый четвертый. При Сталине сам народ был главным своим врагом. С чего вы взяли, что именно Ликеев – ваш дед?

– Я п-п-пытался провести собственное расследование. Работал с архивными документами. Н-н-нашел кучу с-совпадений.

– Ну, кто ищет – тот всегда найдет. Некоторые умудряются портрет Христа на сэндвиче разглядеть.

– Я понимаю, вы намекаете, что у меня н-н-навязчивая идея. Что я вижу т-т-только то, что хочу. Может б-быть. Но именно поэтому я и обращаюсь к вам. Вы – скептик по складу ума, и поэтому, я думаю, вы сможете найти настоящие д-доказательства.

– И все-таки я снова спрошу: зачем вам это?

– Я хочу знать, кто я на самом деле. Хочу обрести к-корни. Разве этого недостаточно?

Я покачал головой.

– Для меня – нет. Извините, конечно, но мне до сих пор неясен ваш мотив.

– Вы – эксперт по определению п-подлинности. Поэтому я и обратился к вам. Д-д-докажите, что я – настоящий.