Читаем Пейзаж с убийцей полностью

Деревню шофер нашел быстро. Она находилась в тридцати минутах от вокзала — ровно в тридцати минутах хода поезда. В тот проходящий «Иркутск — Ленинград» Елена села в четыре ноль три, в четыре тридцать проводница подошла к ней и предупредила: «Ты пока не ложись, в Кременном мужик с нижнего места выходит, перейдешь туда», — видимо, проводнице самой было неловко, что содрала пятнадцать рублей ни за что. Елена оказалась единственной, кто сел в одиннадцатый вагон. «С нижнего места? — переспросила она. — Когда это будет?» «Сейчас полпятого? — проводница посмотрела на часы. — Пойду туалеты открою… Через сорок минут». Она повозилась с ключами у туалета и скрылась в своем купе. Елена осталась одна. Через две минуты в окне показалась пустынная улица деревни…

…Это по-прежнему была первая деревня на выезде из города. Когда она только показалась в лобовом стекле, Елена подумала, что здесь тоже мало что изменилось — как и в самом Новосибирске.

Проваливаясь в колдобины, машина пропылила по единственной дороге, переехала по бетонным плитам низенького моста к железнодорожной насыпи и остановилась у переезда, даже не отмеченного шлагбаумом. Поиски следовало начинать отсюда.

Елена вышла из машины и пошла к путям. Здесь ее ждал первый сюрприз.

Она собиралась идти вдоль насыпи, вглядываясь в просветы между тополями, пока не увидит мостки (пусть сильно развалившиеся). Затем она вернется на другой берег, поднимется в деревню, минует сараи, лопухи и выйдет к отправной точке движения женщины в белом халате — к дому, которого никогда не видела наяву, но который часто мучил ее во сне. Может, это была и странная надежда, но вид Новосибирска, Нинина квартира — все это говорило, что здесь жизнь меняется не так быстро, как в Москве.

…Тополей не было! На всем протяжении деревни насыпь была абсолютно голой. «Экологической милиции на вас нет!» — рассердилась Елена. Недалеко от путей торчал пень, но он был единственным.

Надежда на мостки начала убывать. Чего ждать от гнилых деревяшек, брошенных в воду? Так и оказалось.

Следующей неожиданностью стали размеры деревни. Не такая уж она была маленькая. Кроме того, близость к городу — она и в Сибири близость к городу: то там, то здесь высились кирпичные дома новых богатых. Не таких богатых, конечно, как в Москве, но, без сомнения, новых.

Елена побродила по берегу, радуясь уже и тому, что река на месте, несколько раз поднялась к рельсам, выбирая места для обзора, но все было напрасно. Нет, даже примерное местонахождение того двора, из которого вырулила медсестра-убийца, определить было невозможно.

Правда, оставались люди.

Елена перешла по бетонным плитам на другую сторону реки (машина медленно проехала за ней), покрутила головой во все стороны, приметила тропинку между домами, ведущую, видимо, к центру поселка, и полезла наверх, хватаясь за плети уже увядающей жилистой болотной травы.

В одном из дворов копалась на огороде старая женщина.

— Здрасьте! — Не зная, как проявить дружелюбие, Елена по-идиотски помахала рукой.

— Здрсьть, — буркнула женщина, с ненавистью выдирая что-то из земли.

— Вы здесь давно живете?

— А тебе какое дело?

— Я журналистка.

— Иди к чертовой матери! — Женщина развернулась, поразмышляла над вырванным корнеплодом (Елене показалось, что она собирается запульнуть им) и ушла в дом.

— Контакт установить не удалось, — пробормотала Елена. — Что там советует Карнеги в таких случаях?

— А будешь шляться, собаку спущу! — вдруг выкрикнула женщина и снова скрылась за дверью.

Второй встреченный абориген оказался вполне добродушным. Он даже сам вызвался на контакт.

— Охренели, суки! — сказал он, ласково глядя ей в глаза, и остановился, показывая, что может потратить время на разговоры с новым человеком.

По возрасту мужик Елене подходил. Цвет его лица, темный, почти багровый, напоминал цвет лица того человека, который слабо шевелил связанными руками в ее памяти. «А вдруг Настя права? Я сейчас спрошу его: а не бросали ли в вашем поселке в речку в девяносто втором году человека?» И он мне скажет: «Точно! Мы с моей молодухой любили покуролесить. Привяжем друг друга к каталке, надышимся нафталином и сигаем с обрыва. Мы, дорогуша, тоже понимаем… в сексе».

— В сексе, — сказал мужик.

— Что? — Она вздрогнула и испуганно посмотрела на него.

— В сельсе… в сельсе, — мужик пытался что-то произнести, но у него не получалось.

— В сельсовете? — догадалась Елена. Мужик кивнул. Он был совершенно пьян. — А вы здесь давно живете? — все-таки спросила она.

— Чп-тпф! — возмутился мужик.

— У меня дед здесь жил. Одиннадцать лет назад. Он погиб. Его убили. Не могу найти дом. Все так изменилось. Вы не помните эту историю?

— Деда уби…ли? — Мужик икнул. — На войне?

— Да нет. Здесь в поселке. Утопили. Не помните?

Мужик с таким изумлением посмотрел на нее, что Елене стало неудобно. «Неужели ты тоже пьяная?» — читала она в его глазах.

— Может, другой поселок? — Она осторожно двинулась по направлению к стоявшей вдали машине.

— Здесь никогда не топили никакого деда! — От возмущения мужик даже слегка протрезвел.

Перейти на страницу:

Все книги серии Boutique. Криминальная коллекция

Похожие книги

Отрок. Внук сотника
Отрок. Внук сотника

XII век. Права человека, гуманное обращение с пленными, высший приоритет человеческой жизни… Все умещается в одном месте – ножнах, висящих на поясе победителя. Убей или убьют тебя. Как выжить в этих условиях тому, чье мировоззрение формировалось во второй половине XX столетия? Принять правила игры и идти по трупам? Не принимать? И быть убитым или стать рабом? Попытаться что-то изменить? Для этого все равно нужна сила. А если тебе еще нет четырнадцати, но жизнь спрашивает с тебя без скидок, как со взрослого, и то с одной, то с другой стороны грозит смерть? Если гибнут друзья, которых ты не смог защитить?Пока не набрал сил, пока великодушие – оружие сильного – не для тебя, стань хитрым, ловким и беспощадным, стань Бешеным Лисом.

Евгений Сергеевич Красницкий

Фантастика / Попаданцы / Боевики / Детективы / Героическая фантастика