Пехота Апокалипсиса

«Да ну не кричите вы так! Рядом с вами сидит ни в чем не повинный Генрих Францевич, он слышит только ваши ответы, ваш голос, сползающий в истерику... Старика пожалейте! Вопрос-то был риторический. То есть не требующий ответа. Я ведь вам все это показал не для того, чтобы задавать дурацкие вопросы, а для того, чтобы сообщить интересную информацию. Значит, так – вы делаете три глубоких вдоха и соответственно выдоха, успокаиваетесь, а я вам пока все расскажу. Давайте – раз! – вдохнули... выдохнули... вдохнули... выдохнули...

Касеев скрипнул зубами. Генрих Францевич посмотрел на Касеева, пожал плечами и вышел на балкон.

«Итак, информация. В другие времена вы, Евгений Касеев, за такую информацию полжизни отдали бы... Этой ночью, в районе Территории номер три, именуемой еще Центральной Территорией, был уничтожен батальон российской армии. Полученные сведения позволяют предположить, что несколько человек из батальона убили своих сослуживцев. Большинство – во сне. Без вести пропал командир батальона майор Ильин. Исчез также мобильный центр развертывания и несколько сотен единиц оружия...– Касееву даже показалось, что он слышит вздох Горенко.– Какой материал! Вам бы сейчас все бросить и ехать сюда, это всего километров триста от вас... На вертолете – меньше часа, а вам придется вместо этого ехать фиксировать арест участкового милиционера... По-дурацки устроена жизнь. Честное слово... Хотя...

Это я вам сообщил – что произошло. А теперь – почему это произошло. Будет высказано множество предположений, потом прозвучит... э-э-э... через два с половиной часа официальная версия, но вы будете одним из немногих, кто узнает правду. Правда – это такая горько-сладкая штука...

И она заключается... заключается правда в том, что... кое-кому очень нужно было, чтобы пропавший майор Ильин оказался в районе деревни Понизовка на два-три часа раньше вас. А майор – не хотел. А его заставили. Вы вот тоже не хочете. В смысле – не хотите. Наверняка прикидываете, как увильнуть. Не стоит. Поверьте. И потренируйтесь. Ведь вы сейчас можете и людьми повелевать. Честно!»

Пальцы Касеева непроизвольно сжались в кулаки.

«Не нужно напрягаться,– посоветовал голос в мозгу.– Наоборот – расслабьтесь. И прислушайтесь. Вначале будет такой тихий, едва различимый шум... ровный фон... потом, если один из травоядных окажется в зоне досягаемости, вы ощутите его присутствие... не знаю, как это объяснить... когда вы сами вдыхали зелень, вам казалось, что у вас тысячи глаз, что вы способны ощущать вселенную каждой клеточкой своего тела... вот появится нечто подобное... не такое интенсивное, но очень... очень похожее... вы аккуратно протягиваете руку – мысленно, конечно – и дотрагиваетесь...

Извините, мне, как оказалось, некогда, дела, знаете ли, дела. А вы тренируйтесь. Подозреваю, что сегодня у вас будет повод. И... чуть не забыл. Сюда, к останкам батальона, можете послать кого-нибудь из своих. Соболева, например. Или Ройтмана. Официальные власти не только не будут возражать, но даже и окажут максимальное содействие. До новых встреч в эфире.

Касеев сидел неподвижно.

Теперь он понимал, что ощущает изнасилованный.

Все это время он пытался не слушать. Хоть как-то отгородиться от наглого голоса, от развязной интонации, от... от всего происходящего. Вытолкнуть голос из мозга, остаться хозяином. Хозяином. Да, хозяином, черт побери!

И что самое противное – он ведь даже получал удовольствие от разговора. Животное, физиологическое удовольствие. Ему нравилось слышать чужой голос в своем мозгу. Было противно и одновременно приятно.

Как сказал Горенко? «Травоядные»? А он кто? Хищник? Погонщик? А сам Горенко кто? Он сам это знает?

Касеев протянул руку и взял со стола мобильник, набрал номер.

– Сетевое Информационное Агентство слушает,– автоматически отрапортовала Даша и только потом глянула на входящий номер.– Женя, привет. Тебя вчера тут незлым тихим словом... Хорошо, что Пфайфер позвонил, сказал – ты заболел или что...

– Или что,– сказал Касеев.