Пехотинец в Сталинграде. Военный дневник командира роты вермахта. 1942–1943

– Я надеюсь, что завтра мы все здесь закончим. Батальон должны отвести отсюда, и тогда, я думаю, у нас будет пара дней отдыха. Приготовьте все, чтобы мы могли помыться и побриться. Портных, ремонтников, парикмахеров. У всех у них будет полно дел. Впрочем, здесь нет для вас ничего нового.

Михель в ответ ухмыльнулся, будто хотел сказать что-то типа: «Сами знаете, мы уже старые, стреляные волки».

Я понимал это и тоже усмехнулся в ответ.

Снаружи доложили, что полевая кухня готова к отъезду. Михель отправился на выход.

Над огромным городом снова повисла тишина. Лишь кое-где слышались отдельные пулеметные и автоматные очереди.

Комната, в которой мы провели ночь, была лишена домашних удобств. Оконные рамы отсутствовали. Здесь же собрались и наши медики.

Поев, я устроился на носилках. Как обычно, мой стальной шлем лежал рядом с головой, как и автомат. На этот раз у меня было даже одеяло. Вскоре я уже крепко спал.

Я проснулся оттого, что почувствовал почти на бессознательном уровне, как меня будто что-то ударило по голове. Я не знал, сколько же я проспал. Где-то что-то происходило, но что и где?

Вокруг меня все было тихо, помещение было погружено в темноту. Над головой слышался гул русских «швейных машинок», которые, как обычно, безнаказанно сбрасывали свой груз легких бомб.

Теперь я сумел привести свои мысли в порядок. Я чувствовал боль в голове и, нащупав руками больное место, понял ее причину: небольшая рваная рана.

Я поднялся и разбудил товарищей. Мы зажгли лампу. Теперь все мне стало ясно: бомба с одной из тех русских машин попала в нашу временную казарму. Взрывной волной оторвало часть потолка, который нависал в четырех метрах надо мной. Кусок диаметром примерно 30 сантиметров упал на уровне головы рядом с носилками, где я лежал. Обломок размером с кулак попал мне в голову.

Наш унтер-офицер санитарной службы Пауль промыл мне рану и перевязал голову.

Мои товарищи поздравили меня, что я так удачно легко отделался. Да, несмотря ни на что, на мою долю все же выпала улыбка фортуны. Больший обломок запросто проломил бы мне череп. После этого я уже не мог уснуть. Голова ныла, но она была на месте, и я готов был действовать дальше.

Те проклятые «швейные машинки» по ночам действовали совершенно свободно. В дневное время они не совершали вылетов. Эти тихоходные самолеты пролетали на малых высотах над передовыми позициями и разбрасывали бомбы без всякой системы. Мне только что пришлось на собственном опыте убедиться в том, что иногда им удавалось добиваться некоторых успехов.

Я снова улегся на носилки и стал размышлять о том, как в такие времена твоя судьба может порой буквально висеть на волоске. Я был убежден, что последний час каждого человека предначертан Господом. В то же время я понимал, что имел в виду, когда сказал: «Не нужно, чтобы я просто жил, нужно, чтобы я выполнил свой долг!»

27 сентября

Привезли кофе. Вскоре должен прийти рассвет нового дня. Надеюсь, он не будет слишком трудным, потому что всем нам нужно отдохнуть и восстановить силы. Один за другим подошли мои друзья Ули Вайнгартнер, лейтенант Фухс и обер-фельдфебель Якобс. Они узнали о моем несчастье и теперь были рады, что несмотря ни на что, мне повезло. У всех нас сложилось общее мнение, что теперь у противника мало шансов нанести нам существенный ущерб и с наступлением дня мы возьмем его чуть ли не голыми руками. Тем не менее в любой день осторожность – прежде всего.

Солнце начинало светить ярче. Я уже не лежал на носилках. Взяв бинокль, я пытался разглядеть прибрежную территорию, что раскинулась ниже. Товарный состав, который я видел вчера вечером, оказался невероятно длинным. Отсюда я не мог разглядеть его начало. Было невозможно оценить, сколько же трофеев находится на этом поезде. Танки, грузовики, трактора, орудия и другая техника – все это было загружено на открытых вагонах. Я попытался посмотреть дальше и рассмотреть, что происходит на краю берега.

За небольшим пятнышком земли, уходящим в реку, что-то двигалось.

– Жушко, посмотрите туда, на этот клочок. Что вы там видите?

Павеллек стал внимательно всматриваться в бинокль:

– Это русские, герр лейтенант, целая группа.

И я подумал так же.

– Пойдемте, Жушко, пойдете со мной. Неметц, Диттнер и Роттер прикроют нас пулеметным огнем.

Мы сползли вниз на набережную, нырнули под вагоны и направились к тому пятачку земли.

Я едва понимал, что я вижу: группа русских солдат, столпившихся на самом краешке пятачка песчаного берега реки. Я насчитал не менее ста человек. Они были безоружны. Они увидели, как мы подходим к ним, и дружно подняли руки.

Между нами оставалось около 30 метров земли. Накатывающие волны Волги лизали мне сапоги. Я заметил это только тогда, когда носки и сами ноги промокли.

– Спросите, есть ли среди них офицеры.

Павеллек обратился к русским. Из толпы вышел человек, который сказал, что он офицер.