Пекло 2

− Или я, или порно с бабами.

Насколько он был серьезен, никто не мог понять, потому что с таким же лицом за полчаса до этого Калибан говорил, что он пометил вулкан, поссав в жерло, и может считаться повелителем вулкана, таким же как сам Вильхар Первый. Кастер просто не проверял, шутит ли Виту, и театрально молил о пощаде, забывая про Кирка и его блондинку.

Во всем этом балагане хохотал даже Лотар, а Берг смотрел на это, как на серое бессмысленное безобразие.

Он не смог пойти на вылазку в горы. У него начала болеть нога, так сильно, что он усомнился, а не задело ли тем выстрелом кость, и вроде головой понимал – не должно, а опереться на ногу не мог, та обжигала болью, лишая устойчивости. Особой печали от этого он не испытывал. С такой ногой его никто не гонял на охоту, не посылал ничего проверять, а что дежурить при этом надо было на камнях и смотреть на пустыню, было не важно. С такой работой любой дурак справится.

Все теперь было одинаково неважно.

− Так ты не из ЗАПа? – удивленно спрашивал Лотар у Шефа, а Берг даже удивление это не пытался понять.

− Нет, конечно, − отвечал Шеф, отмахиваясь.

− А антидотный чип…

− У меня дальняя родня есть… ну, с властью, может, решили так помочь. Я не знаю, − отвечал Шеф, стараясь уйти от темы.

Берг знал, кто мог помочь, хоть и не очень понимал зачем, но ему голову поднимать было трудно, не то что говорить об этом Лотару, который как никто другой должен был его понимать.

Когда у Ярвана поднялась температура, Берг немного взбодрился и хромать перестал на пару часов. Потом стало ясно, что ничего страшного не происходит, и снова пришла пустота.

Некие Тоби и Боби по результатам вылазки в пустыню были признаны мертвыми. Кастер с Кирком зачем-то ездили за ними лично.

− Бля, жаль, − цокал языком Шеф, а Берг вроде слушал его, кивал на военном совете, но в голове у него ничего не держалось.

Манера объявлять это сборище советом его бесила, но гнева хватало только на то, чтобы мысленно признавать, что ему это не нравится, а возмутиться не получалось. Не совет они, а сборище, но если кому-то хочется себя обманывать, то пускай.

Поход в горы тоже не принес добрых вестей. Добраться до отмеченной на карте точки не удалось. В глубине гор обнаружился разлом, миновать который просто невозможно, зато парни нашли руины каких-то строений, похожих на храм. Оттуда в лагерь принесли много разного добра, обустраивая жилище. Берг во всем этом не участвовал, не понимал, зачем заботиться о жилище в месте, где нет смысла жить. Зато теперь все эти энтузиасты-работники отдыхали, а Берг бестолково смотрел на пустыню.

Зена над головой снова перестала казаться белой, стала почти красной, и парни говорили, что она подобрела. Еще они считали, что в вулкане стало жарче, чем на поверхности, особенно по ночам, Берг на это мог только плечами пожать. Ему вообще не было ни жарко, ни холодно, да и про голод он забывал.

Он бы, наверно, даже воду не пил, если бы что-то в сознании не говорило, что это обязательно.

Взгляд с пустыни сам сползал на черепичный козырек. Эту черепицу приперли оттуда с гор, создали навес над пещерой, в которой почти все время проводили ребята. Карин наверняка опять спала не там, не в своем закутке, а возле Шефа, в тоннеле, ведущем в глубь горы. Она все чаще была с ним, всем говорила, что ей так спокойней, а Берг понимал, что все это значит, и это его не волновало. Совсем. Он больше не злился, а просто делал вид, что он ничего не замечает.

− Какой в этом смысл? – спрашивал он вслух, зная, что его никто не услышит.

Он не понимал, куда они теперь идут и зачем. Спасать Карин он больше не хотел. Нет, он все еще любил ее, или думал, что любил, но он желал ей счастья, желал ей свободы, но что ждет ее там – в мире, где на всех на самом деле плевать? Улетит она отсюда и что? Что будет с ней там? Что будет с ними тут?

«Я устал», которое все чаще говорил Шеф, обретало какой-то иной сакральный для Берга смысл. Он тоже устал, но, когда на козырьке мелькнул красный свет двумя короткими сигналами и одним длинным, взгляд у Берга изменился.

В первый миг он подумал, что сошел с ума, что блики Зены уже превращаются в его голове в сигналы лазерного маячка, но все повторилось. Две короткие вспышки, одна длинная.

− Быть не может, − простонал Берг, подскочил и дернулся вперед к обрыву, чтобы посмотреть наверх.

На камнях чуть выше мелькал красный огонек.

− Твою мать, − выдохнул Берг, вдыхая жар Пекла и стряхивая с себя забвение. Несколько мелких камней тоже слетело, застучало по козырьку россыпью, похожей и на выстрелы, и на падение капель.

Сигнальный маячок повернулся и указал в сторону, как бы назначая встречу, и тут же скрылся средь камней, так и не дав рассмотреть устройство, подающее сигналы.

Берг даже думать ни о чем не мог. Он спрыгивал на козырек, влетал в пещеру и хватал Кирка за майку, пытаясь встряхнуть.

− Смени меня срочно, − требовал он.

− Че? – не понял сонный Кирк, отмахиваясь.

− Смени меня на посту прямо сейчас, если не хочешь, чтобы все узнали, что Шеф трахает Карин, − шипел Берг.